Беззвездный Венец

Баашалийя приподнялся на задних лапах, как делал, когда был маленьким. Это было напоминанием о том, что несмотря на свои размеры он в сердце своем остался ее маленьким братом. Баашалийя приветственно запел, привлекая Никс к своему пению. Зрение девушки разделилось на две пары глаз, и она запела, присоединяясь к брату. Она почувствовала его смущение, вызванное новым местом, быть может, даже новым телом.

«Нам обоим предстоит привыкать ко многому».

И все-таки девушка понимала, что` больше всего тревожило Баашалийю.

Как и ее саму.

Подойдя к нему, Никс раскрыла свои объятия и свое сердце. Даже пение не могло заменить уют ласковых прикосновений и нежного тепла. Растопырив уши, Баашалийя обнюхал лицо Никс, впитывая ее аромат. Теплый язык лизнул ее соленую щеку. Баашалийя прижался к девушке, накрывая ее своими крыльями.

Подняв руки, Никс почесала его за ушами, ощущая пальцами мягкий бархат шерсти. Она запела, переплетая свои нити с его нитями, подключаясь к его более тонким органам чувств. И снова – как уже отметила Никс, только появившись здесь, – она почти перестала ощущать присутствие высшего разума. Он по-прежнему был где-то там, подобно грозе на горизонте, шепот далеких раскатов грома, но эти ветры больше не доходили до нее. Гроза бушевала слишком далеко.

Девушка осознала, что` это означало, и у нее гулко заколотилось сердце.

Баашалийя терял связь со своими соплеменниками, оставшимися далеко за морем. У этой связи, какой бы прочной она ни была, тоже были свои пределы. Она не могла простираться бесконечно далеко.

Никс прониклась чувством утраты, переполнившим Баашалийю.

И все же не это тревожило ее больше всего. Девушка подумала о тех местах, куда им предстояло вскоре отправиться, о бескрайних ледяных полях, простирающихся до самого конца мира.

Она понимала, что это означает. Воскресить Баашалийю будет невозможно; его воспоминания не сохранятся среди его собратьев.

«Если он там погибнет, его больше не будет никогда».

Вот почему Никс спустилась сюда. Взяв Баашалийю за подбородок, она подняла ему голову и посмотрела в глаза. «Ты не должен идти с нами». Хотя сердце ее болело от предстоящей разлуки, мысль о том, что она может потерять его навсегда, была просто невыносима.

У Баашалийи зажглись глаза. Он печально застонал, ощущая страхи и боль Никс точно так же, как воспринимала его чувства она сама. Их нити сплелись крепче. Баашалийя не желал оставлять сестру одну, снова бросать ее. Никс тщетно старалась придумать, как убедить его, как отговорить идти вместе с ней.

Однако кое у кого кончилось терпение.

Из глубокого колодца у Баашалийи в груди выплеснулась черная волна. Во мраке вспыхнули огненные глаза. Вероятно, им потребовалось значительное усилие, чтобы добраться в такую даль, и тем не менее приказ был холодным и решительным, облаченным в угрозу.

НЕТ!

И тотчас же эта безграничная сущность покинула их обоих, оставив после себя ледяную пустоту. Баашалийя крепче прижался к Никс. Та почувствовала, что больше не сможет просить его. Она принялась гладить Баашалийю, петь ему убаюкивающие песни, и постепенно ее сердце тоже успокоилось.

Наконец давление времени заставило их разойтись.

– Я должна идти, – прошептала Никс.

Напоследок еще раз погладив Баашалийю, девушка вышла и скрылась в разветвлении подземных проходов. Ноги казались ей ватными, на нее давил груз тревог и страхов. Но вскоре она нашла нужную дверь и услышала доносящиеся из-за нее голоса. Никс поняла, что очень сильно опоздала. Собравшись с духом, она распахнула дверь и шагнула в тепло пещеры.

В углу в каменном очаге пылал огонь. На столе миски и кружки соседствовали со стопками книг и разложенными картами. Казалось, все присутствующие говорили разом.

Стоящий между алхимиками Фреллем и Пратиком Грейлин склонился над картой.

– Когда доберетесь до Клаша, ищите «Попранную розу». Что-то подсказывает мне, что этому тайному ордену известно больше, чем он готов раскрыть.

При появлении Никс рыцарь обернулся и указал на свободный стул, после чего продолжил разговор с теми, кому предстояло отбыть на юг. Перехватив взгляд девушки, Канте пожал плечами и покачал головой.

Вскочив с места, Джейс отодвинул стул, предлагая Никс сесть.

Та бессильно опустилась на стул.

– Ты многое пропустила, – склонился к ней ее друг. – Полагаю, на все вопросы были даны более или менее удовлетворительные ответы.

Не обращая внимания на какофонию голосов, Никс обвела взглядом собравшихся за столом. Прямо напротив сидела молчаливая Шийя, по одну сторону от нее Райф, по другую – Дарант. Подавшись вперед, они разговаривали друг с другом прямо перед носом бронзовой женщины так, словно ее там не было.

Никс поняла, что` та должна была испытывать.

Светящиеся глаза Шийи не моргая уставились на нее. Девушка почувствовала, что бронзовая женщина ждет от присутствующих один вопрос. Встретившись с ней взглядом, она услышала слабое пение, отдаленный рокот барабанов.