— Ты знаешь по-гречески? — удивился тысяченачальник. — Не ты ли тот египтянин, который недавно вывел в пустыню четыре тысячи разбойников?
— Нет, я иудей, я из Тарса. Прошу тебя, позволь мне говорить к народу.
Начальник позволил, и Павел, стоя на лестнице, начал говорить:
— Мужи, братья, отцы! Выслушайте мое оправдание! Родился я в Тарсе, воспитан был в этом городе в отеческом законе. И я преследовал когда-то это новое учение, предавал в темницу мужчин и женщин.
И далее говорил Павел о том, как услышал он голос с неба, как крестился и проповедовал учение Иисуса Христа, потому что Иисус явился ему во сне и послал его к язычникам.
Выслушали люди Павла и стали кричать:
— Истребить его нужно! Нельзя ему жить!
Тысяченачальник велел бичевать Павла, чтобы узнать, по какой причине так возмутился народ, но Павел сказал:
— Разве вам позволено бичевать римского гражданина без суда?
— Неужели ты римский гражданин? — удивился тысяченачальник.
— Да, — отвечал Павел.
— Я за большие деньги приобрел это гражданство.
— А я в нем родился, — сказал Павел.
Испугался тысяченачальник, что связал римского гражданина, освободил Павла от цепей и на другой день поставил его перед синедрионом.
В синедрионе разразился страшный спор. Никак не могли решить саддукеи и фарисеи, виноват Павел или нет. Из страха, что Павла разорвут на куски, тысяченачальник снова приказал увести Павла в крепость.
Тогда некоторые иудеи поклялись не есть и не пить, пока не покончат с Павлом. Пришли они к первосвященникам и просили их призвать Павла для более внимательного расследования, чтобы убить его по пути в синедрион.
Узнал об этом заговоре сын сестры Павла, пришел в крепость и все рассказал апостолу, а потом и тысяченачальнику.
— Никому не говори, что ты мне об этом поведал, — приказал юноше тысяченачальник.
В ту же ночь отправил он Павла в Кесарию, к правителю Феликсу.
Через пять дней пришел в Кесарию первосвященник Анания со старейшинами и с ритором Тертуллом, которые жаловались правителю на Павла. И сказал Тертулл про Павла:
— Мы считаем, что этот человек — язва общества, возбудитель мятежа между иудеями и проповедник ереси.
Правитель Феликс кивнул Павлу, чтобы тот защищался.
— Ты, правитель, можешь узнать, что не более двенадцати дней тому, как пришел я в Иерусалим для поклонения. Ни в святилище, ни в собраниях, ни в городе никто меня не видел спорящим или производящим народное возмущение. Не могут эти люди доказать того, в чем меня теперь обвиняют. Но в том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих.
Выслушав все это, правитель Феликс стал тянуть дело: Павла было приказано стеречь, но не стеснять.
По прошествии двух лет Феликса сменил Порций Фест.
Фест прибыл в провинцию и сразу же навестил Иерусалим. По приходе из Иерусалима в Кесарию приказал он привести к нему Павла, позваны были также и иудеи, его обвинявшие, и снова начался суд. Иудеи перечислили много Павловых прегрешений, но доказать ничего не могли, а Павел стоял на своем:
— Не сделал я никакого преступления ни против закона иудейского, ни против храма, ни против кесаря.
Порций Фест предложил Павлу предстать перед судом в Иерусалиме, но Павел сказал ему:
— Я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судимым. Иудеев я ни в чем не обидел, и ты это хорошо знаешь. Если я виновен, я готов умереть, а если обвинения против меня ложны, никто не может выдать меня им. Я требую суда кесарева.
Поговорил Порций Фест с советом и сказал:
— Ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься.
Через несколько дней прибыл в Кесарию царь Ирод Агриппа II с сестрой своей Вереникой. Порций Фест предложил Агриппе дело Павла.
— Хотел бы я послушать этого человека, — сказал Агриппа.
Привели Павла и разрешили ему говорить, после чего Агриппа сказал Порцию Фесту:
— Можно было бы освободить этого человека, если бы он не потребовал суда у кесаря.
Порций Фест решил послать Павла к кесарю в Рим вместе с другими узниками. Во главе отряда был сотник Августова полка по имени Юлий.
Вступили посланные на корабль, которому предстояло плыть вдоль азиатского побережья. На другой день пристали в Сидоне, и Юлий отпустил Павла к друзьям, которые снарядили апостола в дальний путь. Из Сидона корабль прибыл к Кипру по причине противных ветров. Там сотник нашел другой корабль, плывущий в Италию, и после многих дней корабль приблизился к Криту, к месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея. Стал Павел советовать остаться на время на Крите, но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла.
Вскоре корабль попал в страшную бурю, и многие дни не было видно ни солнца, ни звезд, исчезла всякая надежда на спасение. За борт был выброшен весь груз, и нечего было есть.
Встал тогда Павел и сказал:
— Мужи! Надлежало вам послушаться меня и не отходить от Крита. Теперь же, прошу вас, ободритесь, потому что никто из вас не погибнет, погибнет только корабль. Это мне сказал ночью ангел. Нас выбросит на какой-нибудь остров.