Читаем Библиосфера и инфосфера в культурном пространстве России. Профессионально-мировоззренческое пособие полностью

Важно отметить, что социально-экономическая трактовка неправомерно отождествляет понятия «интеллигент» и «специалист». Специалист умственного труда – это человек, удовлетворяющий духовные потребности общества путем создания, хранения и распространения духовных продуктов, пользующихся общественным спросом. В общем случае специалист работает по найму, он выполняет в пределах своей компетенции любые заказы, за которые ему платят. Интеллигент же осуществляет не любую хороню оплаченную работу, а только ту, которая не противоречит его совести и убеждениям. Интеллигент, будучи образованным и творчески активным человеком, как правило, является специалистом; специалист же, в зависимости от этического самоопределения, может быть интеллигентом, а может быть интеллектуалом. Таким образом, объем понятия «специалист» включает в себя объем понятия «интеллигент».

В монолитном корпусе советских тружеников умственного труда можно распознать, по крайней мере, три субкультуры с разной этической ориентацией. Во-первых, кастовая

субкультура партийной номенклатуры со своими этическими нормами, авторитетами, образом жизни[67]. Эта субкультура единственная в своем роде, она не дает оснований для обобщения, поэтому исключим её из рассмотрения. Во-вторых, этико-просветительная
субкультура, сохранившая, несмотря ни на что, альтруистические традиции интеллигенции Серебряного века. В-третьих, в конце 60-х годов в недрах советской интеллигенции возникла диссидентская этико-политическая субкультура, оппозиционная могущественному тоталитаризму. Эта интеллигентская субкультура – близкий аналог разночинной этико-политической субкультуры, сложившейся в пореформенной России XIX века, но с иными идеалами и ценностными ориентациями.

В постсоветское время интеллигентские субкультуры, исчерпав себя, самоликвидировались. Произошла дифференциация бывшей советской интеллигенции на две части: а) этически нейтральные специалисты, продолжающие, вопреки всему, заниматься своим привычным делом; б) рационалисты-прагматики, российские интеллектуалы, руководствующиеся нравственностью либерального предпринимательства в погоне за утилитарными ценностями и личным успехом. Кроме того, обнаружилась этико-культурологическая

группа преимущественно гуманитарной элиты, активно исповедующая интеллектуальную свободу и высокие нравственные нормы – прежде всего, обостренную совестливость, – отвергающая мещанский эгоизм и утверждающая благоговейное отношение к национальной и общечеловеческой культуре.

Для группы специалистов, следующих общепринятым этическим нормам, сохраняет силу социально-экономическое определение интеллигенции, принятое в советское время. Для интеллектуалов-рационалистов, естественно, годятся трактовки, принятые за рубежом, например, в словаре Уэбстера читаем: интеллектуал (intellectual) – «человек, обладающий превосходным интеллектом и полагающийся на свой интеллект больше, чем на чувства и эмоции»[68]

. Строго говоря, для выявления значения термина «интеллектуал» следовало бы провести такой же лексикографический анализ, который был проделан для слова «интеллигент», поскольку в зарубежных лексиконах существуют разные трактовки интеллектуалов. Вот одна из них: «Человек, который (1) получил академическое или подобное ему образование, (2) никак не связан с хозяйственной жизнью и, прежде всего, не является рабочим, (3) выступает публично и стремится стать авторитетом в вопросах морали, политики, философии и мировоззрения»[69]. Далее выясняется, что чаще всего интеллектуалами являются журналисты, литераторы, художники, публично выступающие профессора университетов. Другая трактовка принадлежит классику американской социологии Роберту Мертону, который называет интеллектуалами лиц, посвятивших себя культивированию и формулированию нового знания, имеющих доступ к пополняемому ими общему фонду культуры и осуществляющих все это в свободное или в основное рабочее время[70]. Мертон не упоминает о морально-нравственных качествах интеллектуалов, но зато акцентирует их креативность и эрудированность. В рамках нашего исследования нет необходимости углубляться в зарубежную лексикографию, поэтому будем руководствоваться процитированной дефиницией авторитетного словаря Уэбстера, которая лежит в русле отечественных дискуссий об интеллигенции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука
Чтобы ребенок не был трудным
Чтобы ребенок не был трудным

В наши дни вопросы воспитания детей интересуют множество родителей. Но порой бывает непросто разобраться в разных направлениях и методиках, понять, какой стиль воспитания не повредит ребенку, а, наоборот, будет способствовать гармоническому развитию его личности.Книга «Чтобы ребенок не был трудным» — не плод досужих домыслов кабинетного ученого. Она создавалась на основе практической работы, в процессе наблюдения за детьми. Как за «трудными», с которыми проводились психокоррекционные занятия, так и за «легкими», которым подобные занятия не требовались, но с которыми у родителей периодически возникали проблемы, и тогда они в поисках решения обращались к специалистам.Автор книги — православный педагог, публицист, драматург, член Союза писателей России и один из создателей (в соавторстве с Ириной Яковлевной Медведевой) оригинальной методики куклотерапии — коррекции детских поведенческих расстройств при помощи кукольного театра. Автор делится своим опытом, размышляет и дает конкретные советы, как найти с ребенком общий язык и сохранить его нравственное и психическое здоровье. Иными словами, как добиться того, ЧТОБЫ РЕБЕНОК НЕ БЫЛ ТРУДНЫМ.***Посвящается моим детям: Филиппу, Кристине и Феликсу***Издается по благословению благочинного Клинского округа Московской епархии протоиерея Бориса Балашова.По вопросам приобретения обращайтесь в православное издательство «Христианская жизнь»Тел.: 8-(49624)-3-60-12Факс: 8-(49624)-2-68-70E-mail: fhg@mail.ru

Татьяна Львовна Шишова

Педагогика, воспитание детей, литература для родителей / Детская психология / Педагогика / Образование и наука