Билет на вчерашний трамвай

— Здравствуйте, Софья Павловна, давно вас не слышала. Как ваше давление?

— Плохо, Ксюшенька, плохо. Возраст у меня уже такой…

— Ну не надо, Софья Павловна. В сорок лет все еще только начинается.

Смех в трубке.

— Деточка, мне уже пятьдесят семь!

— Да вы что?! — ахаю. — Никогда бы не подумала, честное слово! Так чем я могу помочь? Я про заказ…

— Записывай, детка…

Мартынов сидел напротив, раскладывая стопки прайсов, которые сегодня предстояло развезти по офисам потенциальных клиентов.

Я положила трубку и пододвинула Сережке заказ с листочком.

— Сереж, позвони в «Бонус», выпиши у них материалы и отправь Руслана к Софье. Документы я сейчас напечатаю.

Мартынов подгреб к себе листок.

— Что-то случилось? Ты вся какая-то нервная.

— Угу, — кивнула я. — У меня Димка заболел. Температура высокая, а он на работу ходит как ни в чем не бывало. Третью неделю уже… Лечу его, лечу, таблетками пичкаю, а ему все хуже и хуже…. Не ест ничего, похудел, глаза больные. Меня не слушается совсем.

— Врача вызывали?

— Какое там! С утра вскочит, кофе хлебнет, и бегом на работу. Не допросишься к врачу зайти.

Мартынов сунул прайсы в большой пакет и написал на нем «Марьино».

— Поедешь сегодня? — кивнула я на пакет.

— Куда ж я денусь-то? — тяжело вздохнул Серега. — Пока весь район не обойду — спать не лягу. Блин, еще Шубин на меня волком смотрит…

— Забей. Со мной он вообще сквозь зубы разговаривает. Мы входим в график в этом месяце?

Сережка заглянул в свой компьютер.

— Почти входим. Тысяч пять-десять не дотягиваем. Как думаешь, будет орать?

— Будет, конечно. Это ж минимальный график. По нему мы в ноль выйти должны. С нашей минимальной зарплатой в четыреста баксов.

— Не, не получим мы четыреста.

— Ну, от Шубы не получим — сами заработаем. Не дрейфь!

— А как тут не дрейфить? Мы здесь четвертый месяц пашем без зарплаты. Если б не левые заказы — давно б подохли. И вообще, мне молчание Шубы не нравится. По-моему, он хочет тупо отбить свои бабки и выставить нас на улицу.

— Похоже на то. Не переживай, я все улажу. Господи, башка как Дом Советов: семь этажей — и все пустые… Ладно, Мартынов, давай, звони, а я на улицу выйду, перекурить. Устала я…

Ветер гонял по асфальту желтые листья. Вот и осень пришла… Октябрь уже. Лето пролетело незаметно. Да и, правду сказать, сколько его там было-то, лета этого? От силы три жарких недели выдалось. Правда, октябрь на редкость теплый. До сих пор хожу на работу в футболке и в джинсовой куртке.

Щелкнула зажигалкой, прикурила сигарету, поднесла к уху телефон.

— Димуль, ты как там?

— Да как тебе сказать… Никак, зай. Слушай, я, наверное, сегодня к Самородовой зайду. Ты телефон нашей поликлиники знаешь?

— У мамы могу спросить.

— Спроси, пожалуйста. Если Самородова вечером принимает, я зайду. Пусть хоть что-нибудь выпишет. Сил нет уже.

— А я тебе что говорила? Вечно у тебя так: пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

— А у тебя как на работе? — перевел тему Генри.

Я бросила окурок в урну и зло ответила:

— Да никак. Шубин уже даже не орет. Это и напрягает. Вчера от него двое людей пришли, забрали у нас из офиса один стол и все нормальные кресла. А нам притащили кухонные табуретки.

— И что думаешь?

— Думаю, сваливать пора, пока нам с Мартыновым пинка под зад не дали. Все идет к тому, что нас со дня на день уволят. Мы ж у Шубы работаем неофициально. Не по трудовой и даже не по договору. Все на словах. Так что потом ничего мы не докажем…

— Не паникуй, Ксень. Ты — умная женщина, разберешься. Все, я пошел работать. Жду от тебя звонка по поводу Самородовой. Целую.

— Целую.

Я посмотрела на пачку «Парламента» в своей руке, глубоко вздохнула и достала новую сигарету…

— Лель, — я нервно ходила по кухне из угла в угол, — у тебя есть знакомый врач? Я всерьез переживаю за Димку. Сама посуди: это ж ни в какие ворота не лезет! Месяц целый у человека высокая температура, и ни насморка, ни кашля, ни-че-го!

— А он был в поликлинике?

— Был, конечно. Анализы, как у космонавта, но в это мне как-то не верится. Скорее всего, они там ничего и не проверяют. Так, всем подряд штамп ставят, что ничего не обнаружено, чтобы возни меньше было, — и все.

— А лекарства прописали какие-нибудь?

— Прописали… «Иммунал», блин! Говорят: «Попей, Дима, это у тебя переутомление. Иммунитетик снизился».

— Попил?

— Поел, блин! Какой ему «Иммунал», если он у меня второй день с кровати не встает! Лицо серое, глаза ввалились, голос пропадать начал… — я не выдержала и заплакала.

— Вызывай «неотложку», дубина!

— Какая «неотложка»?! Ты вспомни, когда я в последний раз ее вызывала к Дюшке! Приехал какой-то идиот и сказал, чтоб я ребенку в нос луковый сок капнула, по половине чайной ложки в каждую ноздрю. Я ж дура, я ж на себе не попробовала…

А Андрюшка у меня чуть не умер потом. Господи, как вспомню… В общем, на фиг эту «неотложку»! Мне нормальный врач нужен. У тебя есть?

— Ну… Марчел ведь врач…

— Какой Марчел?!

— Брат Бумбастика. На свадьбе у нас еще был, забыла? Ты тогда чернослив жрала и под столом ему ногой в яйца тыкала.

— Боже мой, грехи наши тяжкие… Зачем ты мне только напомнила? А он кто по специализации?