Билет в счастливую жизнь

– Пожалуй, только в общих чертах. Иннокентий Константинович как-то сказал, что купил ее довольно давно в Монголии, когда наш театр оперы и балета был на гастролях в этой стране. Тогда он еще работал в театре художником-декоратором. Но вообще-то Иннокентий Константинович не особенно любил говорить об этой вещи. Так что мне оставалось только любоваться мастерством ее создателя. Восточное божество в облике человека. На его губах застыла невозмутимая улыбка. В глазах – отстраненность. Знаете, Татьяна Александровна, когда я смотрел на эту статуэтку, мне казалось, что Будда как будто хочет сказать, что не стоит суетиться, куда-то спешить и торопить время. Жизнь настолько быстротечна, что разменивать ее по мелочам по меньшей мере неразумно.

– Да, согласна с вами, это восточная мудрость, – заметила я. – А что вы можете сказать об отношении Иннокентия Константиновича к оккультизму? – спросила я, надеясь прояснить ситуацию с перевернутым крестом.

Селиверстов удивленно посмотрел на меня.

– Я не совсем понял ваш вопрос, Татьяна Александровна. При чем тут оккультисты и Иннокентий Константинович?

– Видите ли, убийство… специфическое, – пояснила я осторожно. – Потому и спрашиваю. Возможно, он принадлежал к какой-либо секте? Общался с сектантами?

– А, понял. Но, к сожалению, ничего не могу сказать по этому поводу. Просто не владею информацией на этот счет.

– Понятно. Скажите, Геннадий Алексеевич, а с кем еще, кроме Переводникова, у Иннокентия Константиновича возникали инциденты?

– Да вроде инцидентов и не было больше. Собственно, и этот случай вряд ли можно было бы назвать конфликтом, если бы не такая бурная реакция Переводникова на отказ взять его картины на выставку. Тут ведь многое зависит от воспитания человека и черт его характера.

– Я согласна с вами, Геннадий Алексеевич, – сказала я. – А как насчет друзей? С кем Подхомутников чаще всего общался?

– Со всеми художниками из Союза, – пожал плечами Селиверстов. – Чаще всего, наверное, с Владиславом Шляпниковым, секретарем. Они вместе готовили выставки. А с кем еще – не могу вам сказать. Не знаю, были ли у Иннокентия Константиновича близкие друзья или родственники.

Кажется, беседа с Геннадием Селиверстовым уже исчерпала себя. Особенно вхожим в дом Иннокентия Подхомутникова назвать его нельзя, а другом – тем более. Стало быть, мне следует искать другие пути. Поблагодарив собеседника за уделенное мне время, я с ним попрощалась и ушла.

Поеду-ка я сейчас в отделение полиции к Володе Кирьянову. Надеюсь, что он на месте. Я завела машину и поехала. Заодно и попытаю его на тему аналогичных случаев – с ушами и крестами – из архивов МВД. Стоит все же проверить, существуют ли аналоги.

Я решила сначала созвониться с Кирьяновым.

– Алло, Володя? – спросила я в трубку.

– Да, Таня, – отозвался Кирьянов. – Ну, что там у тебя нового?

– Да пока мало чего. Вот, собираюсь сейчас к тебе. Я решила порыться в базе данных, посмотреть, совершались ли раньше подобные преступления. Ну, с отрезанием ушей и оставлением на теле жертвы определенных рисунков-символов. Твой стажер говорит, они еще не успели.

– Ну да, ребята и так носятся, как… в общем, носятся. Землю носом роют, – подтвердил Кирьянов.

– Ты сейчас ведь у себя? Никуда не планируешь выйти?

– Да вроде бы нет. Планов таких, по крайней мере, не имею.

– Ну, вот и ладненько. Скоро я буду у тебя, – сообщила я. – Так что встречай.

– Договорились, – сказал Кирьянов и отключился.

Вскоре я уже заходила в известное мне здание, оставив на парковке свою машину. Кирьянов проводил меня в помещение, в котором находился архив, и оставил одну. А я приступила к изучению имеющихся там документов.

Итак, что мы тут имеем.

«Гражданин Н. во время застолья со своим другом, будучи в алкогольном опьянении, напал на своего собутыльника. От удара тот потерял сознание. Тогда гражданин Н. отрезал ножницами правое ухо потерпевшему. Свою вину в содеянном осужденный признал».

Еще один тип сам отрезал себе мочку одного уха якобы в знак протеста против действий одной из экстремистских организаций.

Вот еще одно упоминание по поводу отрезанных ушей. В нем говорилось о найденном трупе с перерезанной шеей и отсутствующей ушной раковиной. И что характерно – тоже после продолжительного застолья и, надо полагать, обильного возлияния.

Так, «в результате конфликта между двумя нетрезвыми мужчинами, ранее незнакомыми между собой, один из них надрезал другому ножом ушные раковины. Задержанный признал свою вину и раскаялся».

Идем дальше. Одного из участников пьяного конфликта ударили по голове и отрезали уши. Мужчину госпитализировали в больницу, где ему пришили одно ухо, так как оно было лишь надрезано. Второе ухо осталось у нападавшего, в связи с чем пришлось наложить на раны швы…

И снова пьяная драка. На этот раз потерпевшему было нанесено множество ножевых ранений и опять-таки отрезано ухо.

Итак, практически все действующие лица являются алкашами, а сами противоправные действия происходят в результате пьяных стычек. Однако следующее дело выделялось из общего числа.