Билет в забвение

«Я не уверен, что я бы улыбался, если бы женщина, на которой я собирался жениться, находилась в руках безжалостного преступника. Мистер Таннадин, похоже, больше заинтересован в том, чтобы избежать тюремного заключения, чем в судьбе своей возлюбленной.»

Подумав о Роуде Уиллс, кучер проникновенно кивнул.

«Что вы теперь будете делать, инспектор? — спросил он.

«Мы подождем, пока с нами не свяжутся во второй раз».

«Я молюсь, чтобы это произошло очень скоро».

— Думаю, так оно и будет, мистер Толли. Однако позвольте мне предупредить вас, — продолжал Колбек. — То, что я вам сказал, конфиденциально. Я не хочу, чтобы это распространилось среди слуг. Здесь и так ходит достаточно слухов. Не добавляй к ним ничего лишнего. Я говорил с вами откровенно только потому, что знаю, что у вас есть особый интерес к этому делу.»

«Благодарю вас, сэр», — сказал собеседник, пожимая ему руку. «Мои уста на замке».

«Хороший человек».

«Ты найдешь Роду для меня, не так ли?»

«Я сделаю все, что в моих силах».

«Я уверен, что вы это сделаете, сэр».

«Вы должны извинить нас», — сказал Колбек. «Мы должны послать кого-нибудь в Вустер, чтобы дать указание похоронному бюро съездить в коттедж, куда было перевезено тело. Чем скорее он будет удален, тем лучше для жены и дочери.»

Он обменялся кивком с кучером, затем увел своего коллегу. Толли смотрел им вслед с новой надеждой. Как только двое мужчин скрылись за углом здания, Уин Иглтон выбежала из двери на кухню. Она, спотыкаясь, пересекла двор и, тяжело дыша, добралась до дома.

«Я видел тебя в окно, Вернон. Ты разговаривал с теми детективами».

«И что из этого?»

«Расскажи мне, что они сказали.

«Ничего», — ответил он с каменным выражением лица. «Они вообще ничего не сказали».

Никто из них не мог вспомнить, когда они в последний раз были наедине. Эмма Вон была единственной, кто постоянно проживал в колледже. Ее младший брат бежал в Лондон в поисках славы художника, а ее старший брат более или менее растворился в сельской местности Глостершира. Было волнующе снова видеть их обоих, но неприятно думать, что потребовался кризис в жизни их кузины, чтобы снова собрать их под одной крышей. Они были в гостиной. Джордж Воэн лениво растянулся на шезлонге, в то время как его брат примостился на краешке кресла. Эмма расположилась на диване между ними.

«Что мы можем сделать?» — спросила она в отчаянии.

«Мы должны молиться за их освобождение», — сказал ее старший брат.

«Я уже делал это, Перси».

«Никогда не стоит недооценивать силу молитвы. Позже мы все вместе помолимся в часовне колледжа».

«Не включай меня в службу», — сказал его брат, отбрасывая волосы назад. «Я увидел свет и повернулся спиной к религии».

«Это ужасные вещи, которые ты говоришь!» — упрекнула Эмма.

«Это правда».

«Это твоя версия правды, Джордж, «сказал Перси Воэн, «и она основана на неправильном понимании. Вы утверждаете, что отвергаете христианство, но все, что вы сделали, это заменили его альтернативной религией, основанной на пороке и алчности.»

«Совершенно верно, Перси», — весело согласился его брат. «Теперь я следую другому богу, и он гораздо менее суров, чем твой. Мы противоположности, дорогой брат. Ты преподобный Воан, а я Непочтительный Воан.»

«Остерегайся того, что говоришь в присутствии Эммы», — предупредил викарий.

«О, я не верю во всю эту чушь о его безудержной жизни», — сказала она, хихикая. «Джордж просто пытается шокировать нас».

«Он, безусловно, шокировал нашего отца. Его письма ко мне полны историй о моем распутном брате. Не могут же все эти истории быть выдумкой».

— Какие истории? «спросила Эмма. «Я ничего не слышала.

«Лучше тебе этого не делать».

«Но я люблю Джорджа. Я хочу знать о его жизни в Лондоне».

«Это столица коррупции».

«Что ж, «сказал его брат, садясь, — здесь определенно больше соблазнов, чем когда-либо могла предложить такая деревня, как Северный Черни. Но давай забудем о моем предполагаемом погружении в необузданную порочность, ладно? «продолжил он. «Теперь наши мысли должны занимать Имоджин — и эта ее веселая служанка. Мне нравилась Рода. Мы все трое разговаривали с детективом. Давайте объединим наши знания и посмотрим, чему мы научились друг у друга.»

«Это первая разумная вещь, которую вы сказали с тех пор, как я здесь», — одобрительно заметил викарий. «Пусть Эмма пойдет первой».

«Я разговаривала с инспектором Колбеком и сержантом Лимингом», — сказала она.

«Я познакомился только с сержантом», — объяснил ее младший брат. «Он был некрасивым созданием, но я принял его за честного парня».

— Отрадно сознавать, что ты все еще можешь распознать добродетель в человеке, «едко заметил викарий. «А теперь не перебивай нашу сестру.