Билли Саммерс

Билли верит в людей, но до определенной степени. Старые инструменты и грязные бочки никто не тронет, а вот на пакеты из садового центра могут и позариться. Поэтому они заносят покупки в номер: четыре пятидесятифунтовых мешка универсального садового грунта «Миракл-гро», пять десятифунтовых мешков биогумуса «Бакару» и двадцатипятифунтовый мешок навоза «Блэк кау».

Элис позволяет Билли самому нести «Блэк кау». Она морщит нос и говорит, что воняет даже через упаковку.

Потом они смотрят телевизор в ее номере, и она спрашивает, не останется ли он на ночь. Билли говорит, что не стоит.

— Вряд ли я смогу заснуть одна, — говорит Элис.

— Я тоже вряд ли, но надо постараться. Иди сюда. Обнимемся.

Она обнимает его крепко, от души. И вся дрожит — от страха, не перед ним, а за него. Хорошо бы она вовсе не боялась, но лучше уж так, думает Билли. Гораздо лучше.

— Поставь будильник на шесть, — говорит он, отпуская Элис.

— Незачем.

Он улыбается.

— Все равно поставь. Ты еще можешь себя удивить.

Потом Билли пишет сообщение Баки: Слышно что-нибудь про Н?

Баки отвечает сразу: Нет. Он наверняка дома, но ручаться не могу. Прости.

Все OK, — отвечает Билли, а потом ставит будильник на телефоне на пять. Заснуть ему вряд ли удастся, как и Элис, но ведь и он может себя удивить.

Сон в самом деле приходит, хоть и ненадолго. Ему снится Шанис. Она рвет в клочки рисунок с фламинго Дэйвом и кричит: Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!

Билли просыпается в четыре. Взяв рабочие перчатки, выходит на улицу, а Элис уже там — сидит на пластмассовом стуле, без которого не обходится ни один мотель, кутается в толстовку с надписью «Я ЛЮБЛЮ ЛАС-ВЕГАС» и смотрит на лунный серп.

— Привет, — говорит Билли.

— Привет.

Он подходит к краю бетонированной дорожки и пачкает перчатки землей. Когда они приобретают достаточно замызганный вид, стряхивает с них пыль и встает.

— Холодина какая, — говорит Элис. — Оно и к лучшему: сможешь надеть куртку.

Билли знает, что с восходом солнца станет тепло. Пусть сейчас и октябрь, вокруг пустыня. Но рабочую куртку он все равно наденет.

— Хочешь позавтракать? Макмаффин с яйцом? Здешний «Макдак» — круглосуточный.

Она мотает головой:

— Не хочу есть.

— Кофе?

— Это можно.

— Со сливками и сахаром?

— Черный, пожалуйста.

Он спускается в безлюдный холл и приносит им по чашечке кофе из автомата «Банн» (без которого тоже не обходится ни один мотель). Элис по-прежнему смотрит на луну.

— Здесь она так близко… Протяни руку и достанешь. Красивая, правда?

— Да, но ты продрогла. Пойдем лучше внутрь.

Она садится в кресле у окна и потягивает кофе. Потом ставит чашку на столик и засыпает. Толстовка ей велика и сползает, оголяя плечо, не менее прекрасное, чем луна. Билли сидит, пьет кофе и наблюдает за Элис. Она дышит спокойно и медленно. Вот и славно. Время идет. Оно это умеет, думает Билли.

11

В семь тридцать он будит Элис и получает выволочку за то, что не разбудил раньше.

— Нам же тебя еще опрыскать надо! Эта дрянь только через четыре часа проявится.

— Ничего страшного. Матч начинается в час, а я поеду только к половине второго.

— Все равно, надо было пораньше тобой заняться, мало ли что. — Элис вздыхает. — Идем ко мне. Там все сделаем.

Несколько минут спустя он сидит без рубашки и втирает увлажняющий крем в руки, плечи и лицо. Элис велит ему не забыть про веки и шею. Когда он заканчивает, она при помощи пульверизатора наносит первый слой автозагара. Через пять минут все готово. Билли идет в ванную, смотрит в зеркало и видит там белого человека с пустынным загаром.

— Мало, — говорит он.

— Знаю. Мажься опять.

Она наносит второй слой автозагара. Становится чуть лучше, но цвет кожи все равно недостаточно темный.

— Слушай, я даже не знаю, — говорит он, выходя из ванной, — может, плохая была идея?

— Нет. Забыл, что я говорила? Автозагар будет проявляться еще четыре-шесть часов. Ковбойская шляпа, комбез… — Она окидывает его критическим взглядом. — Если бы ты не был похож на мексиканца, поверь, я тебе сказала бы.

Вот сейчас она попросит меня отказаться от своей затеи и вернуться с ней в Колорадо, думает Билли. Но она не просит, а велит надеть «костюм». Билли возвращается в номер, натягивает темный парик, футболку, комбинезон, куртку (перчатки запихивает в карман) и помятую ковбойскую шляпу, которую Баки и Элис купили в Боулдере. Шляпа глубокая и почти закрывает уши. Не забыть в нужный момент слегка ее приподнять, чтобы видна была проседь в темных волосах.

— Отлично выглядишь. — Несмотря на заплаканные красные глаза, тон у Элис деловой. — Блокнот с карандашом не забыл?

Билли хлопает себя по нагрудному карману комбинезона. Он большой и вместительный: войдут не только письменные принадлежности, но и глушитель для ругера.

— Ты уже посмуглел. — Она с трудом улыбается. — Хорошо, что здесь нет радетелей политкорректности.