Билли Саммерс

— Уж не знаю, как именно он узнал — Ник мне этого не раскрыл. Может, он и сам не в курсе. Патрик то ли получил наводку от своих богатеньких приятелей-лоботрясов, то ли случайно подслушал чей-то разговор. Важно другое: он, не будь дурак, сопоставил факты и вычислил адрес некоего дома рядом с Тихуаной.

— Борделя?

— Не совсем. Тот домик Клэрк содержал для личного пользования. Каждый год он платил дань — очень большие деньги — братьям Феликс, которые заправляют Тихуанским картелем. Наверняка там и другие побуждающие мотивы имелись. Отмывание денег, например. Не суть. Ник сказал, что Клэрк никогда не приводил туда друзей — во избежание слухов.

— Может, Патрик тоже с картелями сотрудничал? Наркоту для них толкал? Как там наркокурьеров называют…

— Мулы, — подсказывает Билли. — Возможно, не берусь утверждать.

— От них он и мог прослышать о том доме. Папаша Клэрк не все продумал.

Билли хлопает ее по плечу:

— Молодец, соображаешь. Точно мы никогда не узнаем, но это куда больше похоже на правду, чем «одна птичка нашептала».

Элис улыбается, но не очень-то радостно. Она поняла, куда ветер дует. Чуть менее сообразительная девушка могла бы и не понять. Та, кому не пришлось пережить изнасилование, тоже могла бы не понять. Но Элис проходит по всем пунктам.

— Клэрк любит молоденьких.

— Насколько молоденьких?

— Тринадцать, четырнадцать лет. Так Ник сказал.

— Господи.

— Дальше хуже. Хочешь это знать?

— Нет, но ты рассказывай.

— Был по меньшей мере один случай — Нику он сказал, что только один, но я не спешил бы ему доверять, — когда в тот дом привозили девочку еще младше.

— Сколько ей было? Двенадцать? — По лицу Элис видно: каким бы говном ни оказался этот старый хрыч, она хочет верить, что людской низости есть пределы.

— По словам Клэрка, ей было не больше десяти. Патрик сумел раздобыть компромат на папашу — фотографии. На той встрече с Ником Клэрк божился, что «малость перебрал и просто захотел узнать, каково это».

— Боже мой.

— Ну, а дальше просто: костяшки домино посыпались. Фотографии лежали у Патрика на флешке. Он клялся, что копий больше нет, а человек, который фотографировал, давно мертв и гниет в пустыне. Как ты уже поняла, Патрик сказал отцу, что хочет быть генеральным директором. А также потребовал передать ему большую часть папашиных акций с правом голоса, чтобы совет директоров не смог помешать ему направить деятельность Дабл-ю-дабл-ю-и в новое прогрессивное русло. Брата — «этого недоноска», как он его называл, — надлежало перевести в Чикаго, что в медийном мире приравнивается к Сибири. Изменения вступят в силу с первого января две тысячи девятнадцатого года, и все это отец должен зафиксировать в письменном виде — только в этом случае он получит флешку с фотографиями.

— А где гарантии, что нет других флешек?

Билли пожимает плечами:

— Может, они и были. Но папочке ничего не оставалось, верно? А Патрик не мог не понимать: если фотографии всплывут, акции компании резко упадут в цене — и не важно, кто там у руля.

Элис обдумывает его слова и говорит:

— Взаимное гарантированное уничтожение, да?

— Наверное. От Ника я узнал, что Клэрк согласился. Велел адвокату подготовить письмо, извещающее совет директоров о его планах — отойти от дел и передать управление компанией старшему сыну. Как только письмо попало в корпоративную рассылку, Патрик передал флешку отцу. Тот ее уничтожил. Конечно, Патрик не догадывался, что отец может обратиться к Нику Маджаряну и нанять киллера. Воображения не хватало.

— Знаешь, это не басня, а шекспировская трагедия. Причем кровавая.

— Итак, Патрика убрали. Когда Клэрк действительно решит отойти от дел — а случится это скоро, учитывая его слабое здоровье, — компания достанется Девину.

Билли подъезжает к АЗС: «мицубиси» нужен бензин, а ему нужно промочить горло. Элис заглядывает на полки со всякой мелочовкой и, пока Билли расплачивается на кассе, идет в туалет. Возвращается в слезах.

— Прости. — Ее покупки лежат в белом пакетике. Она достает оттуда пачку салфеток, вытирает нос и с трудом улыбается. — Я забронировала нам номер в Уэндовере, гостиница «Рамада инн». Хорошая вроде.

— Отлично. А извиняться тебе не за что.

— Я все думаю про этого подонка, который растлевал детей. Он заслуживает смерти.

И он получит по заслугам, думает Билли. Таков план.

4

Когда он заканчивает свой рассказ — сплетя воедино сведения, полученные от Ника, и собственные выводы, сделанные по дороге из «Вышины», — на улице уже начинает темнеть. Некоторые водители на шоссе включают фары.

— Клэрк сказал Нику, что ему нужен умелец, который сделает дело, смоется по-тихому и потом не будет трепать языком где попало. Ник сказал, что у него есть на примете такой человек…

— Ты?

— Сначала он подумал обо мне, но к Баки так и не обратился. Решил, что Патрик Клэрк не такой уж злодей и валить его я не стану: убеждения не позволят. Поэтому он пошел к Аллену. Сказал, что это обычное мокрое дело.

— У вас это так называется? Мокрое дело?