Бинарная плащаница

– Я не раз писал об этом в своих заметках, – на короткое время «вернувшись» в бетонный склеп, покачал головой Бифорд. – Писал о том, что боги подарили людям огонь и колесо, но это не означало, что принявшие дары начали поклоняться огню и колесу. Человек стал сильнее, в это невозможно не верить. Полетел сначала к небу, а затем в космос, опустился на океанское дно. Научился обмениваться мыслями, изображениями и эмоциями. Но не стал поклоняться компьютеру, мобилю или ракете.

Длинноволосый машинист невольно покосился на дверь, ведущую в ключевой отсек бункера – не самый большой, но определенно самый главный зал их горного жилища. Вспомнил, как чуть не потерял сознание, когда «Сингулярика» нанесла первый самостоятельный мазок… Впрочем, нет. Впервые Орландо Бифорд чуть не лишился чувств, когда машина без помощи настройщиков смешала на палитре первый оттенок…

– С полотном не сравнится фотография, даже самая качественная и высокохудожественная, – продолжает в сотый раз наставлять своего будущего товарища Орландо-из-воспоминаний. Кончар недоверчиво морщит нос, бродя вокруг постамента, на котором только предстоит собрать прототип «цепного «раллера». – Потому что фотография, во-первых, это искусство временное, сиюминутное, позволяющее вспоминать мгновения прошлого или мимолетно насладиться пейзажем страны, в которой никогда не побываешь. А во-вторых, по сути, любое фото – творение бездушного гаджета, который научили грамотно выставлять выдержку, улавливать глубину и выделять главные объекты в кадре. Фотоаппарат – мостик между художником и объектом его страсти. Пройти по этому мостику могут все. Любой из нас, обладающий зрением и пальцем, чтобы нажать на кнопку спуска затвора. А вот увести за собой по этому мосту… – Бифорд, еще не такой сутулый и вымотанный борьбой за выживание, разводит длинные руки, многозначительно закатывая глаза. – Конечно, в мире существуют воистину талантливые фотографы. Но по степени воздействия на мозг человека они все равно не в состоянии сравниться с мэтрами живописи прошлого, а то и своего времени…

Плотник дотянулся до кружки.

Глотнул, пряча сомнения и нерешительность за чередой мелких повседневных жестов – отпить кофе, пригладить волосы, потереть ладони. Когда он снова взглянул в лица товарищей, от неуверенности не осталось и следа – только железобетонная убежденность в правоте собственных слов.

– В кого же верить нам, узревшим чудеса Цифры? – спросил Орландо, и сидевшие в первом ряду потупились, будто лидер действительно ждал ответа. – Конечно, в Цифру, могучую и бесконечную. Эта вера сильна и рождена далеко не вчера. Она давно искала точку прорыва. Обрастала приметами и суевериями: мы не пьем горячего за «раллером», желаем друг другу широкого канала, не кладем «балалайку» в задний карман штанов, пугаем новичков «синими экранами смерти», давно поменявшими цвет и суть…

Бифорд улыбнулся и виновато пожал плечами, словно признавая собственную уязвимость.

– Мы верим, – прошептал он. – Не в «раллер», не в микросхему. Но в некую высшую суть и тайну, каковой стало порождение человека, раскинувшее свои сети по всему миру. И вам, сидящим передо мной, несколько лет назад эта тайна доказала, что верования не пусты. Вы видели.

Да, они видели.

Кое-кто из них – если поднапрячь память или открыть нужные файлы, можно даже найти фамилии, – застал самое начало. Ослепительное, пугающее. Повергшее в ужас бесстрашного Пророка…