Бинарная плащаница

Но за четверть часа до того, как выпивший мастер крепко уснет, она заготовленным набором психосуггестивных формулировок выведет его на одну-единственную тему. И доподлинно узнает, кому именно и куда мастерская Ригамонти отправляла крупные партии дорогих красок за последний год.

Затем соблазнительница разденет жертву, оставив на память какой-то из предметов интимного гардероба. И ускользнет к себе в комнату, крепко заперев дверь.

Утром, помятый, но окрыленный ночными успехами Расул Камаль с благодарностью примет от гостей щедрый аванс. Попросит Елизавету напомнить, чем завершились вчерашние переговоры, и подтвердит достигнутые «договоренности». Выдаст пробные наборы красок, способные убедить хозяина Саар-Якин в высочайшем качестве приобретаемой продукции. Накормит завтраком и благословит, с нетерпением ожидая нового визита.

Им оседлают почищенных и накормленных лошадок, и «горностаи» неспешно уедут, провожаемые хмурыми взглядами молодых охранников виллы, так и не вкусивших божественного тела «луноликой»…

Шествуя за Назанин и старым Ригамонти по бесчисленным цехам горной мастерской, ирландец с откровенным интересом прислушивался к разговору. Не забывая на всякий случай запоминать расположение дверей, коридоров, постов охраны и выходящих на внешнюю стену окон.

Бинарный код 10011

«Всемогущество крепко дает по мозгам».

Ева Пума

– Когда вы сможете совершить первую поставку?

Вопрос задан без подковырки, самым обыденным и максимально деловым тоном. Размеренно, спокойно и сухо, с надеждой на понимание и разумный подход к решаемому вопросу. Занимающий экран коммуникатора офицер Конфедерации Католического Вуду вообще отвык повышать голос с тех пор, как получил чин бригадного генерала морской пехоты. А случилось это не вчера.

Вопрос без подковырки, простой и понятный. Но седеющий крупный мужчина во главе длинного деревянного стола не знает, как ответить. Потому что засеянное слухами поле начало раньше времени давать первые всходы надежд, а он собственными руками перекрыл вентиль, оставив пашню без живительной влаги.

«Иди ты к черту, напыщенный дурак, я просто проверяю спрос на изобретение кудесников своего племянника!» Так Раймундо Гамба офицеру Конфедерации ответить не может.

«Когда бы первая партия ни появилась на свободном рынке, вы все равно ее не получите – американских морпехов станут прививать исключительно наши специалисты, чтобы избежать попадания чистой вакцины в ваши жадные лаборатории!» Так стареющий верхолаз тоже сказать не может, хотя очень хочет.

В итоге, улыбаясь самой располагающей улыбкой и легко пыхнув сигарой в сторону от камеры над экраном коммуникатора:

– Генерал, смею вас заверить, что это произойдет в самое ближайшее время. Поверьте, друг мой, вы будете первым, кто узнает о готовности партии!

Бригадный генерал коротко кивает.

Через разделяющие мужчин тысячи километров он внимательно смотрит на главу совета директоров «Gruppo Aggiornamento», настоящего генерал-лейтенанта сил бизнеса и финансовых группировок. Морской пехотинец недоволен, он не привык к размытым формулировкам, за которыми кроется желание выиграть время или ввести собеседника в заблуждение. Но вудуист скрывает эмоции и со стойкостью спартанца проглатывает невразумительный ответ. Бормочет слова прощания, после чего отрубает армейский, трижды зашифрованный канал, по которому велись переговоры.

Дисплей переговорного устройства с тихим жужжанием тонет в столешнице.

Раймундо Гамба откладывает сигару и устало откидывается на спинку огромного кресла. Насыщенная подвижная картинка на огромном коммуникаторе на противоположной стене кабинета привлекает его внимание. Движением пальца по подлокотнику верхолаз прибавляет звук.

Новостной канал транслирует вудуистскую проповедь, прошедшую пару дней назад где-то за океаном. Особенного внимания требует голос проповедника – сочный, вибрирующий, пробивающий до печенок…

Картинка четкая, ясная, снятая с ближайшего небоскреба. На высоченной кафедре, куда его доставляли не иначе, как на специальном лифте, раскинул руки темнокожий священник в длинных светлых одеждах. Эбонитовая кожа хунгана так резко выделяется на фоне белоснежных складок, что кажется – сверкающие глаза смотрят из пустоты.

– Возрадуйтесь возлюбленные братья и сестры мои! – ревет тот, и усиленный микрофонами голос рвется над многотысячной толпой, собравшейся у подножия кафедры. – Пропоем же гимн из псалма сорок пятого, вознесем благодарность Творцу за испытания, воздвигнутые на пути праведников!

Священник открывает лежащую перед ним книгу, но это выглядит сугубо ритуальным жестом – хунганы помнят большинство церковных песнопений наизусть. В левой руке вудуиста появляется короткая плетка, в правой – чаша, которой он ритмично потрясает.