Биологическая опасность. Последний приказ

– Тебя забирать? Ну, когда ты закончишь?

– Не знаю. Закончим мы рано утром, а тебе какой смысл вскакивать в три утра? Лучше сам на такси доберусь, ну или кто-нибудь подбросит до метро, оно как раз в полшестого открывается.

– Ага, открывается, а для пьяных закрывается. Берёшь такси или я сама тебя забираю!

– Ладно, удачи пожелаешь, али как?

– Иди ты к чёрту! – заливаясь смехом, воскликнула Лена. – Заберу тебя, непутёвого.

– Хорошо, езжай по МКАДу обратно, всё равно внутри всё наглухо встало. – я включил на экране мультимедийной системы карту Москвы с пробками. Почти все транспортные артерии и хорды столицы были красными.

– Справишься?

– Справлюсь, на мотике же гоняла, а тут все четыре колеса.

– Ладно, убедила. – сказал я, выходя из машины. – СТС и страховку оставлю в бардачке. Знак сниму и с собой заберу.

Мой стаж был меньше трёх лет, и я, как честный человек, был обязан налепить на заднее стекло восклицательный знак “Начинающий водитель”. На всякий случай, когда за руль садится Лена, я его снимаю, а то вдруг что.

Я открыл пассажирскую дверь и взял с дивана свой рюкзак, где путешествует служебный планшет.

– Ну, я поскакала? – спросила Лена, вытаскивая из моих рук ключи от машины.

– Поскакала, только забыла кое о чём. – я с наглой ухмылкой подтянул Лену за талию и поцеловал её.

– Ах ты хитрец. Будь уверен, устрою тебе весёлую ночку.

Эту угрозу я помню очень хорошо. И каждую такую ночь… кхм, не будем об этом.

– Иди, давай. И я пойду. Пока.

– Пока.

Мы расстались как-то странно. Мы пошли в разные стороны, но наши руки, которые были сплетены последние секунды, долго не хотели отпускать нас, как будто мы больше не увидимся. В последний раз я видел такую сцену только в каком-то американском мультсериале, названия хоть убейте, не помню. Но точно помню, что смотрел его на всех трёх языках – немецком, английском и русском, когда этот стал углублённо учить.

Быстро пройдя в здание терминала, я пробрался, скорее даже прорвался через почти тысячную толпу пассажиров и считай чудом попал в служебный сектор терминала D.

– Что за толпа сегодня? Не мои надеюсь. – с надеждой спросил я одного из возрастных пилотов, кажется летавшего на “трёх семёрках”[15].

– Рейсы на Нью-Йорк, Шанхай и Йоханнесбург задержали. Какая-то ерунда творится, аэропорты постоянно закрывают. – ответил тот.

– Ну и на этом спасибо… А чего запретили, не сказали?

– Хрен его знает. Сказали, посадку не дадим, сложная эпидобстановка, вот и думай теперь. – пожал тот плечами.

– Подумаю.

– Ты куда кстати сегодня?

– Лондон.

– На обратке грозу жди.

Последние слова он произнёс мне в спину. Я и так уже слегка опаздывал на брифинг, так что я даже перешёл на быстрый бег и уже через пять минут стоял около кабинета медпункта.

– Заходите! – крикнула мне штатная медсестра аэропорта Галина Владимировна.

– Здравствуйте.

– Так, стандартно: принимал?

– Нет.

– Симптомы?

– Нет.

– Сядь. Давление и пульс.

Я покорно сел на кушетку и на мою руку надели тонометр, который через несколько секунд выдал результат: 118/80

– Патологически здоровый человек! – заявила она. – Свободен.

Я расписался в карте медосмотра и покинул кабинет медосмотра, направившись в зал брифинга.

Там уже было человек пятнадцать бортпроводников, и ни одного пилота.

– Всем привет. Кто на сегодня на Лондон?

– Да мы, Паш. – сказала Оля.

– Хорошо. Кого я не знаю? – я кивком поприветствовал Наташу.

– Гоша, стажёр. – представился мне молодой паренёк, который помрёт от сердечного приступа всего через несколько часов.

– Валентина Осипова.

– Никита Осипов.

– Семейные?

– Да.

– Ничего не имею против. Только… где Сельчук?

– Вышел в туалет. Скоро вернётся. – ответила Оля. – Не боишься?

– Немного. Всё же, экзаменационный рейс.

–Ну, удачи.

В этот момент в штурманскую вошёл суховатый мужчина лет пятидесяти от роду.

– Сельчук Харитон Владимирович. Капитан на рейсе двадцать четыре семнадцать. Где мой экзаменуемый?

– Это ко мне. Гоффман Павел Андреевич. Ваш салонный экипаж у меня за спиной.

– Откуда прибыл к нам, Фриц?

Меня внутри как будто скоробило, но я проглотил.

– Живу в Чертаново, сам из деревушки под Берлином. – постарался я как можно более спокойным голосом произнести. – И вообще-то, я из русских немцев, а это большая разница по сравнению с обычными немцами.

– Буду иметь в виду. Твоё дело я смотрел, но цифры – это лишь цифры. Хочу посмотреть, как ты будешь вести себя в кабине. Значится так, сегодня весь полёт до Лондона, как и все взлёты и посадки, на тебе, на мне только эшелон.

– Хорошо. – сказал я. – Пойдёмте смотреть самолёт?

– А медосмотр? – спросил меня Сельчук с тоном недовольной учительницы.

– Патологически здоровый человек.

– Ну хорошо. Идёмте к самолёту.

– Идёмте.

Мы всей толпой вышли из зала брифингов и направились к гейту, где нас дожидался абсолютно новенький МС-21-210, блестящий серебрянными бортами и синим хвостом, на котором лентой развивался российский “триколор”. Так красиво может вблизи выглядеть только только что покрашенный самолёт, или новенькая машина, на которой ты выезжаешь от дилера.