Биологическая опасность

Дёрнувшаяся от отдачи рука дала чётко знать, что мои руки отныне навечно в крови. Стоило мне открыть глаза, как в них отмечался образ Никиты. От картины произошедшего меня вырвало. В итоге, я немного попятившись назад, выронил пистолет и сел на асфальт.

Ко мне подошёл Сельчук, который спровадил Валю с Олей.

– Сочувствую. Первый раз всегда тяжело. Кажется, что ты стал для мира изгоем, который лишился права жить в обществе, ты каждый день коришь себя, отказываясь принять факт произошедшего… Но у тебя не было иного выбора, кроме как убить его. Иначе он бы убил тебя. Так ладно, пошли

Сельчук довёл меня до самолёта и сдал в руки Лены. От нахлынувших эмоций я снова сел прямо на асфальт и облокотившись спиной на трап, зарыдал… Лена сидела рядом и успокаивала меня.

Через полчаса после произошедшего, ко мне подошёл Сельчук.

– Ты как? В порядке?

– Вроде…

– Так, это "вроде" не считается. Иди и поспи. Елена, у вас аптечка в машине есть?

– Я не знаю, если честно. Может, вы попросите Олю сходить за ней? – ответила Лена за меня

– Конечно.

Меня в этот момент мутило, а сознание было ну вообще как в тумане.

Я не помнил, как оказался в машине с Леной, как потом изливал ей душу, сделав из невесты жилетку, в которую можно поплакаться, как она достала лежавшую в багажнике бутылку водки, как… короче, я отключился, и похоже, что с Леной…

18:32

Когда я проснулся с квадратной головой… опять? Так, это уже было! Я напился второй раз за сутки, это знаете ли, уже опасная тенденция! Так и до алкоголизма рукой подать.

В тот момент я хотел, чтобы события хотя бы последних двенадцати часов были страшным кошмарным сном, но увы, я лежал не в кресле салона бизнес-класса самолёта после того, как решил нажраться, а на заднем сидении своей машины, припаркованной около самолёта. Значит, это был не сон, и я правда убил человека, хоть и обречённого на скорую смерть и превращение в регенерата…

От мыслей я потянулся за бутылкой, но не нашёл её. Значит, мы её выпили, что уже хорошо. Кстати, а где Лена?

Ой, да вот же она! Дрыхнет рядом со мной и… что? Мы переспали на заднем сидении моей машины? С ума сойти!

Мне потребовалась изрядная доля везения и хоть какой-то реакции от негнущихся пальцев, чтобы напялить на себя рубашку с брюками и выйти из машины. Я не стал надевать пиджак и обувшись в туфли, неспешно побрёл в сторону самолёта, поглощая полторашку минералки, которая лежала в багажнике.

Только тогда я заметил скопление транспорта около самолёта – все три поисковые миссии вернулись обратно. Только автобус Лёхи был весь изрешечён дырами от пуль и кажется, картечи.

С трудом поднявшись по трапу, я вошёл в самолёт. Первым человеком, которого я увидел, была Валя. Она была с огромными синяками под глазами и всё время плакала. Её лучше не беспокоить.

Я зашёл в салон самолёта, где Лёха уже проводил что-то вроде совещания для оставшегося экипажа и пары своих парней.

– … и поэтому считаю, что нам придётся или организовывать… минутку. – он отвлекся от остальных и крикнул мне – Фриц, дуй сюда!

Я медленным шагом прошёл к ребятам, которые обсуждали сегодняшние происшествия.

– Короче, мне сказали про регенерата на поле… кстати, он так и не встал, как и Осипов. Паш, ты сделал правильно. Понятно, что ты сейчас не воспримешь мои слова верно, но теперь мы все волки друг другу, и рано или поздно, ты опять спустишь курок.

Я промолчал. Так-то он прав: теперь убийство человека – хоть и табу, но не такое строгое.

– Да, пойдём, поболтаем.

– Хорошо…

Мы с ним вышли на площадку трапа.

– Помнишь, ты предположил, что регенератам можно снести башку, чтобы они сдохли?

– Ну… было такое, а что?

– Твоя идея перебить шейные позвонки хоть и не удалась, зато мы теперь точно знаем, что регенераты не могут восстанавливать позвоночник. Видимо, что-то им не даёт.

– Слушай, я вот что думаю, у Никиты рука выглядела так, словно её пытались съесть.

– Так и было по сути, им нужна еда, а так как додуматься сварить макароны они не могут, не то что зайти в магазин и стырить буханку хлеба, они вынуждены "выкручиваться" таким вот образом. Ну и, за компанию, пополняют свои ряды.

– Мда уж… значит, кости они восстановить не могут, а кожу – запросто.

– Какой-то плохой сюжетец для не менее трешового боевичка категории Б[20]. Не находишь?

– Ага. И знаешь, помнишь того, которому башку кто-то снёс?

– Забудешь такое. Мозг им не нужен, но тогда чем же они думают?

– Задницей! Ну ты даёшь, вроде умный парень, а такие вопросы задаёшь, словно идиот. Ничем они не думают.

– Так, если… давай думать логически, если им ну скажем, снесём мы им голову, то что, будут бегать как курицы, или всё же окончательно упадут?

– Хм… на бандитах надо было проверить твою теорию.

– Каких… а, на тех, что тогда на вас напали?

– Ага. Парни смылись от толпы регенератов, а мы угодили в заварушку от бандитов. Видимо, кто-то решил под шумок пограбить город и сколотил шайку.

– Есть мысли, кто это мог быть?

– Без понятия. Они то уж точно ничего не скажут.

– Перестреляли?

– Куда деваться, реквизированное имущество испаганили, моих подстрелили, ладно все лёгкие, обошлось.