Биосознание. Пробуждение и развитие сверхспособностей

В любом другом городе, который создавался более естественным образом, можно ощутить какие-то однородные участки, где человек чувствует себя более или менее спокойно и комфортно. Энергетика Петербурга, которая ощущается телом, неосознанно, не позволяет организму человека находиться в уравновешенном, безразличном состоянии. На телесном уровне человек постоянно испытывает изменения, переключения. Это приводит к тому, что у каждого петербуржца развиваются определенные умения компенсировать эту неоднородность, неустойчивость энергетической атмосферы. Но эти умения возникают не на уровне непосредственно телесных ощущений, а на уровне психики, ментальном уровне. Человек, живущий в Петербурге, должен выработать особую внутреннюю устойчивость нервной системы, своего мышления, которая позволяет скомпенсировать бесконечные изменения условий существования его тела. И эта внутренняя устойчивость становится свойством психики человека, длительное время живущего в Петербурге. Если петербуржец сумел выработать у себя эту внутреннюю устойчивость, тогда он может жить долго, если не сумел – тогда его жизнь в Петербурге превращается в мучение, он болеет. Думаю, что у каждого из нас есть примеры подобных людей среди родственников и знакомых. Основная масса людей, приезжающих в Петербург, все-таки вырабатывает в себе эту внутреннюю устойчивость. Средний петербуржец подсознательно гораздо больше ориентируется на духовные или идеологические ценности, чем человек из другого региона мира, потому что эти ценности дают стабильность его нервной системе. Без них он физически не сможет жить в Петербурге.

Таким образом, экологическая среда Петербурга создает определенный вид психологической, или ментальной, жизни петербуржца. И, конечно же, потребности нервной системы в стабильности реализуются на всех уровнях. Начиная с того, что Петербург всегда отличался особым стилем речи, чистым и нейтральным языком, наиболее близким литературному. В качестве объяснения причины этого вы можете сказать, что Петербург долгое время являлся литературной столицей России, здесь формировались литературные традиции. Но почему рабочий Петербурга, не связанный с литературой, говорит чище, чем рабочий из другого города? Ответить на этот вопрос можно только в том случае, если понять, что язык, кроме того что он является средством передачи информации, средством общения, является также и средством внутренней саморегуляции. Житель Петербурга гораздо больше склонен добиваться какой-то ясности, чистоты и четкости собственной речи потому, что именно чистота и культура речи обеспечивают ему требуемую внутреннюю устойчивость и стабильность на ментальном уровне.

С этой же точки зрения можно посмотреть и на архитектуру Петербурга. Лепные украшения – маски, барельефы, скульптуры, которые имеются на всех старых зданиях, – это многочисленные островки, повышающие стабильность восприятия человека и позволяющие ему получать больший психологический комфорт. У петербуржцев существует физическая потребность в этих внешних украшениях. Причем это не просто украшения. Все эти элементы обеспечивают независимость зрительной опоры от стен здания, от его функционального назначения, независимость от самой окружающей обстановки. А знаменитые петербургские решетки? С энергетической точки зрения, это структуры, несущие точное функциональное назначение. Они сделаны не так, как в других городах. Решетки создают некую энергетическую непрерывность, однородность, компенсирующую природную изменчивость. Находясь у любой петербургской решетки, можно почувствовать, что находишься в однородной зоне, которая охраняет тебя и поддерживает в стабильном состоянии. Такую функцию решетки в других городах мне ни разу не удалось наблюдать.

Таким образом, Петербург всеми своими средствами – культурными традициями, архитектурой, традициями взаимодействия между людьми – носит в себе стремление к стабильности. Тело петербуржца в силу энергетических особенностей природной среды не знает такой стабильности, а выжить без нее невозможно. Поэтому человек ищет стабильность в области духовной жизни. И сам создает для себя такую среду.