Биоугроза

Я сидел, тело у меня ныло, в глазах покалывало от недостатка сна. Буря немного стихла, здание больше не трясло, и штукатурка уже не сыпалась со стен. Но снаружи было еще ветрено. То и дело сильный порыв налетал на здание и сотрясал его, как удар гигантского кулака. И мы прижимались друг к другу, прикрывая головы и благодаря людей, построивших такую крепкую конструкцию.

Джени прислонилась ко мне, положив голову мне на плечо. Глаза у нее были закрыты, но она не спала. Просто закрылась от внешнего мира, от стона ветра и стоящего в комнате смрада кошачьей мочи и гнилого дерева. Парни - Техасец Слим, Карл и Гремлин - рассказывали друг другу истории, пытаясь при этом переплюнуть друг друга, словно старики, спорящие, чье детство было тяжелее, или как подростки, хвастающиеся сексуальными достижениями.

- Нам придется провести здесь ночь, верно, Нэш? - прошептала Джени.

- Ага. Сейчас на улице слишком опасно.

Ветер немного утих, но недостаточно. Как только он уйдет, и пыль рассеется, рентгены придут в норму. Но до того времени выходить было нельзя.

Поэтому мы остались.

- Что там счетчик Гейгера?

- Показывает шестьдесят, - отозвался Карл. - Идет на спад.

Два часа назад он держался на значении сто микрорентген. Уже горячо, но не так плохо, как внизу, где он показал бы все четыре сотни. Или в таких местах, как Чикаго, принявший удар 500-мегатонной бомбы, и где уровень устойчивой радиации был настолько высок, что, наверное, измерялся в бэрах. В одном бэре был миллион микрорентген. И, до того, как цивилизация рухнула полностью, ходили слухи, что в Чикаго уровень достигал 5000 бэр. И если там что-то было еще живое, я не хочу знать, что.

Гремлин продолжал бубнить про какую-то знакомую черную телку из Форт-Уэйн, которую он называл Землячка. Однажды ее поймали Тесаки. Как он утверждал, это случилось где-то за городом. Ее изнасиловали прямо на улице и скальпировали мясницким ножом. Затем, пока она еще дышала, а последний член банды продолжал надругаться над ней, остальные начали отрубать ей пальцы, выдергивать зубы и отрезать уши на сувениры, как обычно делали Тесаки.

- Что ты сделал? - спросил Карл. - Просто смотрел, мать твою?

- А что я должен был делать? Их было десять, а я - один.

Техасцу Слиму это показалось забавным.

- По-моему, ты сказал, что любил ее?

- Ага. При каждой возможности.

- Это нечто. Разве нет? – сказал Техасец Слим, давясь хохотом. - Однажды я любил одну такую девушку. Тоже "цветная"... хотя нет, наверное, она была индианка. Я драл ее в задницу при каждой возможности. Вот только сиська у нее была одна. Но это было не так уж и плохо.

- Одна сиська, - произнес Гремлин. - А ты не очень-то разборчивый, верно?

Карл рассмеялся.

- Еще какой разборчивый. Трахает только свою левую руку. Испытывает к ней слабость.

- Я трахаю их обе. И ты знаешь это, - признался Техасец Слим. - При этом думаю о твоей матери.

- Опять ты за свое.

- Мерзость какая, - пробурчал Гремлин. - Настоящая мерзость говорить так о чьей-то матери. Когда я дрочу, я думаю только о жаркой молоденькой телке.

При этом он бросил взгляд на Джени, и все это заметили. Я тоже. Думаю, он хотел, чтобы я увидел это.

- Эй, Гремлин? - сказал Техасец Слим. - Ты в курсе, что для парочек есть романтический день, День Святого Валентина?

- Ага. Слыхал.

- Для одиночек, вроде тебя тоже есть романтический день. Вербное воскресенье называется. (Вербное по англ. - Palm, как и ладонь - Прим. пер.)

- Не врешь?

Джени попыталась подавить смех, но не смогла. Я тоже едва не прыснул. Это была моя компания, мой отряд. Ведут себя, как дети в раздевалке. Боже.

Гремлин тоже немного посмеялся, затем принялся за то, что у него получалось лучше всего: начал ныть.

- Я уже до блевоты устал ждать, - сказал он. - Нам целый день придется торчать в этом гадюшнике, Нэш?

- Ага, а, возможно, еще ночь.

- Черт.  Мне нечего пить, и потрахаться не с кем. Я это не перенесу.

Он встал и принялся ходить туда-сюда, в то время как Техасец Слим и Карл обсуждали знакомых женщин, облученных радиацией.

- Черт, Нэш, нам нужна тачка. Чтобы свалить из этого города.

- Конечно. Если хочешь пойти, поискать в такую пылищу, валяй. Что до меня, то я остаюсь. Не хочу поджарить себе задницу. У меня уже член в темноте светится.

Джени пихнула меня локтем в бок, а Техасец Слим рассмеялся.

- Ага, завязывай уже ныть, мужик, - сказал Карл.

- Ладно, - согласился Гремлин. - Только здесь воняет.

- От тебя тоже воняет, но я же не жалуюсь.

Гремлин шутку не оценил.

- Меня тошнит от этого дерьма. Еду мы оставили в фургоне, жрать нечего. Полная жопа.

- Ты же ел консервированный фарш, как и все мы, - сказала Джени.

- Я не хочу фарш, женщина. Я хочу стейк и жаренную картошку со сметаной. Я хочу хлеб с маслом. Хочу кусок пирога, мороженное и...

- Это все? - спросил Карл.

- Не, не все. Я хочу какой-нибудь десерт. Хочу бухла. Хочу непросроченных сигарет. А еще хочу отсос.

Карл покачал головой.

- Техасец, отсосешь ему?

Техасец Слим улыбнулся и покачал головой.