Бирюзовая зима

– Ты имеешь надо мной такую власть! – всхлипнула я, не отрывая ладоней от лица. Откуда, из каких глубин души эти слова вырвались – я и сама не знала. – Я снова готова идти на любые муки… и все это, может быть, ради нескольких часов счастья. – Я сглотнула и судорожно втянула воздух. – Иногда ты делаешь меня счастливее всех на земле. А иногда внушаешь мне желание умереть. Пожалуйста, не пользуйся этой властью! – Я не просила, я умоляла.

– Эмили, что ты такое говоришь? – пробормотал он. Вопрос прозвучал беспомощно и в то же время встревоженно. Он попытался убрать мои руки от лица, но я не поддалась и, всхлипывая, дрожащим голосом продолжила:

– В третий раз я этого не вынесу, Элиас. Я этого просто не переживу. Это выше моих сил. Ты таких вещей наговорил! Ты просто не можешь после этого взять и уйти.

– Я никогда и никуда больше не уйду, – сказал он. По голосу было слышно, что он тоже борется со слезами. – Если ты меня не прогонишь, я никогда и никуда не уйду. Только скажи, что ты этого хочешь. Я ведь не знал, что имею над тобой такую власть. Я никогда не причинял тебе боль умышленно. Ни тогда, ни сейчас. Ты веришь мне?

Я молча кивнула, не колеблясь ни секунды.

– Все, что я сказал, – продолжал он нетвердым голосом, – чистая правда. Я люблю тебя, Эмили. И в твоей воле простить меня, идиота, или нет. Но даже не думай, что я собираюсь злоупотреблять своей властью. Или что завтра я откажусь от своих слов. Я знаю, чего хочу. У меня было почти восемь лет, чтобы точно это выяснить.

Его прикосновения стали мягче, нежнее. Я потерлась головой о его руку. Я была растрогана до глубины души, но не могла вымолвить ни слова.

– Ты надо мной имеешь точно такую же власть, – тихо проговорил он.

Это было выше моих сил, и я бросилась Элиасу на шею. Прижалась лицом к его свитеру, потерлась щекой и почувствовала, как страстно он сжал меня в объятиях. Еще ближе – вот все, чего я хотела, и Элиас, похоже, испытывал то же самое желание. Он отбросил одеяло, которым я укрывалась, оно было между нами третьим лишним.

Одну ногу он подогнул под себя, другой уперся в пол. Я этого не видела – только ощутила, когда он обхватил меня за талию и усадил верхом к себе на колени. По-прежнему всхлипывая, я обвила ногами его торс, и он так крепко прижал меня к себе, что у меня перехватило дыхание. Обняв его за шею, я прижалась к нему еще ближе.

После стольких ужасных недель, когда я была уверена, что все потеряно навеки, я наконец-то вновь очутилась в объятиях Элиаса. Полной грудью вдыхала любимый запах, впитывала его каждой клеточкой тела. Он прижимался щекой к моим волосам и дышал так же прерывисто, как я. По всему телу разлилось тепло, щеки горели. Его объятия дарили мне удивительное чувство защищенности – словно никакая беда не может меня коснуться, пока я с ним. Словно это укрытие, в которое я юркну – и уже никто не сможет причинить мне зла.

Я была опьянена счастьем – и вдруг в следующую секунду пришла в ярость. Как мог этот сумасшедший наломать таких дров? Как мог принести нам столько горя? Какого черта он снова и снова причинял мне боль, если испытывал ко мне такие нежные чувства? Непостижимо! Во мне закипели гнев и отчаяние, которые искали выхода. Я уперлась лбом в его шею, стукнула дрожащими кулачками в грудь и попыталась оттолкнуть.

– Дурак! – всхлипнула я.

Вместо того чтобы отстраниться, он притянул меня еще ближе.

– Звучит неубедительно, – отозвался он.

– Конченый дурак!

Он вздрогнул, словно сдерживал смех, рвавшийся наружу.

– Боюсь, это тоже слабовато, – тихо сказал он.

Я попыталась придумать что-нибудь еще более обидное, но мои руки снова обвили его шею, еще крепче, чем раньше. Все вокруг замерло – даже стрелка часов, казалось, не двигалась. Остались только мы двое. И мы обнимались так самозабвенно, словно завтра конец света. Мне казалось, что это сон, и хотелось никогда не просыпаться. Я чувствовала его тепло, чувствовала, как оно струится и по моим жилам. Я всхлипывала все тише и в конце концов замолчала. Единственный звук, который я слышала, – дыхание Элиаса, и оно, как и мое, постепенно выравнивалось. Я потрогала его спину, желая убедиться, что правда обнимаю его, что мне это не снится. Нет – не снится. Он живой, из плоти и крови. Здесь. Со мной.

Прошла целая вечность, прежде чем Элиас слегка отстранился и посмотрел мне в лицо. Я представила себе, как ужасно, должно быть, выгляжу, и, опустив голову, робко заглянула в его глаза, которые блестели от слез. Я смущенно теребила край своей футболки.

Долго, долго он разглядывал меня, затем ласково коснулся моей щеки и большим пальцем утер слезы. Взяв меня за подбородок, Элиас нежно приподнял мою голову, чтобы наконец поймать мой взгляд.

– Я так скучал по тебе, – прошептал он. – Каждый день, каждую ночь, каждую секунду.

Бирюза его глаз завораживалаз. Мне казалось, что я стала легкой, как пушинка.

– Я правильно понимаю, Эмили, – ты дашь мне еще один шанс?

Я кивнула.

– Правда? – Выражение лица у него было недоверчивое, но он не переставал поглаживать меня по щеке.