Биржевой дьявол

– И как вам это удается?

– Мы лучшие, – просто ответил он. – Самые лучшие. Мы лидируем на рынке латиноамериканских долговых обязательств. Мы инициировали выпуск большего количества облигаций, чем три наших главных конкурента вместе взятые. По количеству сделок мы первые. Знаем всех и каждого. Если вам нужно занять денег, вам придется иметь дело с нами. Если вы хотите вложить деньги, вам снова придется иметь дело с нами. Мы создали этот рынок. Он наш, и только наш. А прибыли на нем солидные.

– Догадываюсь. Но как вам удалось занять такое положение?

– Мы всегда держимся на шаг впереди остальных. Хватаемся за каждую возможность прежде, чем остальные ее увидят. Эндрю Кертон пригласил меня сюда десять лет назад – думаю, он просто хотел пристроить к фирме еще одну маленькую производственную линию. Он и представить не мог, во что мы вырастем. Тогда, в восьмидесятые, мир практически списал Латинскую Америку со счетов, а мы убеждали людей снова инвестировать в нее. Большинство латиноамериканцев с деньгами вкладывали их в оффшор. Мы объединили усилия с Chalmet, частным швейцарским банком. У них была масса клиентов, жаждущих снова вложить деньги в регион.

Он сделал паузу, затянувшись сигаретным дымом. Потом стрельнул глазами в мою сторону, чтобы проверить, слежу ли я за его рассказом. Я следил – и внимательно.

– Затем большие коммерческие банки, в семидесятые ссудившие Латинскую Америку миллиардами долларов, начали распродавать свои кредиты с огромной скидкой. Мы помогли им, став посредниками в этих операциях. В начале девяностых многие из этих кредитов были конвертированы в облигации – облигации Брейди. Мы торговали ими, переводя из рук коммерческих банков в руки новых инвесторов. А в последние несколько лет люди были очень не прочь инвестировать в Латинскую Америку. И мы организовывали выпуск облигаций для всех, от бразильских производителей стекла до аргентинского правительства.

– Но разве в этом у вас нет конкурентов?

Рикарду усмехнулся.

– Конечно, есть. В эту игру вовлечен каждый. Но мы оказались в ней первыми. У нас связи, у нас лучшие профессионалы. Если какая-то фирма хочет стать координатором выпуска облигаций латиноамериканскими заемщиками, то она вынуждена делать координаторами и нас. Таковы правила.

– А если правила нарушают?

– Тогда выпуск бумаг летит к черту. Ничто не делается без нашей поддержки.

– Завидное положение.

Рикарду кивнул.

– Но нам все время приходится быть начеку. Поэтому мне нужны лучшие из лучших. Без профессионалов мы ничто.

Сквозь стекло нашей рабочей комнаты я оглядел операционный зал. Куча столов, оборудования, десятки мужчин и женщин – обсуждающих что-то, набирающих номера на своих телефонах, изучающих экраны мониторов, толкущихся там и сям по залу. Приглушенный шум всей этой суеты проникал и сюда, через стеклянные стены. Любопытно, что они делали? С кем говорили? О чем? На бесчисленных мониторах мелькали цифры. Что они значили?

И за всей этой сутолокой расстилалось ясное голубое небо – пустое пространство над лондонскими доками.

Рикарду проследил за моим взглядом.

– Они молоды. Умны. Трудолюбивы. С самыми разными биографиями – от аргентинских аристократов до провинциалов из Ромфорда. Нас не так уж много, но мы – элита. И на борту нет места для пассажиров. Вклад вносит каждый из нас.

Я кивнул. Рикарду умолк в ожидании моего следующего вопроса. На кончике моего языка крутилось: "Так на кой черт я вам сдался?" Вместо этого я произнес:

– А что насчет развивающихся рынков помимо Латинской Америки?

– Хороший вопрос. В Азии нам делать, пожалуй, нечего. Там полно своих банков, а рынок облигаций довольно узок. Восточная Европа куда как интереснее, хотя даже она становится все более респектабельной. Вы знали, что у Словении рейтинг "А"? Это почти на уровне Италии.

Этого я не знал.

– Но Россия... Вот где главный приз. Ситуация во многом та же, что и в странах Южной Америки, и потенциальные прибыли как минимум на том же уровне. Если не выше.

– Поэтому вы и решили пригласить меня?

– Именно. Мне нужен человек, который говорил бы по-русски, разбирался в экономике и имел голову на плечах. Человек, которого я обучил бы нашим методам и приемам. Голодный, рвущийся в бой и преданный своей команде. В последнее время у нас возникли кое-какие проблемы с нашей восточноевропейской группой. Не знаю, говорил ли вам Джейми об этом.

– Они, кажется, вас кинули, так? Перешли в Bloomfield Weiss?

– Верно, – сказал Рикарду. Его голос по-прежнему звучал ровно, но теперь пальцы танцевали вокруг обручального кольца, не останавливаясь ни на мгновение. – Моя ошибка. Это были наемники, которые переметнулись к тому, кто был готов заплатить больше. Я доверился им. Предоставил самим выстраивать дело. Теперь я намерен работать только со своими людьми. С людьми, на чью преданность я могу положиться.

Он сделал паузу.

– Я верю этим людям. Мы – единая команда, мы вместе трудимся и вместе делаем деньги. Много денег. Видите этого человека – с восточной внешностью?