Битва империй. Англия против России

Уместно напомнить и еще об одном фронте. Речь идет о помощи туркам в борьбе с англо-греческой оккупацией. Ататюрк в период борьбы за власть и восстановление турецкого государства пользовался военно-финансовой поддержкой Советской России, которая пыталась в свою очередь использовать любые националистические выступления против Антанты. Почти все вооружение Закавказского фронта было передано Кемаль-паше. М. В. Фрунзе (кстати, непримиримый противник английской политики в Азии еще и в годы командования Туркестанским фронтом) во время пребывания в Анкаре (ноябрь 1921-январь 1922 годов) передал ему от имени Украины значительную сумму в золоте и оборудование для заводов по изготовлению боеприпасов и патронов.

Однако успехи Кемаль-паши объяснялись не только поддержкой России. В эти же годы начали складываться еще и особые отношения Турции и США. В 1919 году американская военная миссия под командованием генерала Харборда представила правительству выводы о необходимости подчинения Турции американскому диктату. И влиятельные лица из турецкой политической элиты были вовлечены в проведение проамериканской политики. Как только в январе 1924 года войска Кемаль-паши вошли в Константинополь, он порывает со всеми прежними своими союзниками, в том числе и с Россией. Выполняя взятые перед США обязательства, Турция все более и более втягивалась в орбиту геополитических интересов США, чтобы со временем стать проводником американской политики на Среднем и Ближнем Востоке. Впрочем, это всего лишь небольшой штрих к развернувшемуся в начале XX века геополитическому противоборству. И в этом противоборстве у России было бы значительно больше шансов на успех, если бы ее новые властители руководствовались не идеями в конечном итоге обанкротившегося марксизма-ленинизма, а прежде всего национальными и геополитическими интересами державы.

Мы можем только констатировать, что во второй половине XIX века в России на основе идей «военной географии» были разработаны превосходные методики анализа политической ситуации и прогнозирования ее развития. Внедренные в управленческий слой империи в царствование Александра II эти передовые идеи дали превосходные результаты. Происходило это в то время, когда германская и англосаксонская геополитические школы только складывались. Управляющая элита Империи, вооруженная геополитической наукой, стала слишком опасной. Поэтому противники России приложили все возможные усилия к изъятию геополитических методик и знаний из русского образованного общества. В окружение Николая II не были допущены носители этих знаний. Типичен пример Снесарева, убранного из Генерального штаба на строевую должность в войска накануне первой мировой войны.

После октябрьской революции в России носители традиций отечественной геополитики увидели в некоторых большевитских лидерах и в проповедуемых ими взглядах нечто близкое их идеям. Снесарев, к примеру, именно новой власти был обязан возвращению к активной политике. После окончания гражданской войны он сумел вернуться к делу своей жизни — возрождению отечественной геополитической школы. Однако возвращение было непродолжительным. В советское время его постигла еще более суровая, чем при Николае II, участь. В 1929 году, когда началась кампания по «борьбе с буржуазными военными специалистами в РККА», он был арестован. Восемь лет Снесарев провел в подвалах Лубянки, от пыток потерял рассудок, незадолго до войны был освобожден. В отличии от многих реперессированных умер в кругу семьи. Вместе со Снесаревым арестовали практически всех геополитиков царского Генштаба, а геополитику вскоре, в связи с активизацией нацистов в Европе, запретили, как «прислужницу германского фашизма». Примечательно, что в момент ареста генерала фашисты еще не пришли к власти в Германии. С Германией отношения были почти союзническими. Устранение того, кто задавал тон во внешней политике державы, его «буржуазностью» выглядит наивно. Невнятное объяснение того, почему при большевиках, как и при самодержавии, этот человек становился неугодным.