Битва после войны

Нельзя было не поинтересоваться судьбой Якуниной, тем более, что ее семилетний сын остался в Веймаре, а сама она являлась гражданкой СССР и подлежала репатриации. По нашей просьбе один немецкий товарищ разыскал Якунину в американской зоне и, когда сообщил ей, что прибыл по поручению СВА, чтобы узнать, почему она не возвращается в Веймар, то, как он нам после подробно рассказывал, та страшно испугалась, а потом, успокоившись, объяснила, что в Веймар она вернуться не может, так как убеждена, что ее за бегство в западную зону вместе с Паулем ждет суровая кара, и просила только позаботиться об оставшемся сыне, о котором она, мол, очень тоскует.

Ее сына мы отправили в один из детских домов в Советском Союзе, а подробные материалы расследования мною были направлены Главноначальствующему СВАГ. На этом все дело закончилось.

Видимо, буржуазные попутчики типа Пауля видели, что в создававшемся новом подлинно демократическом немецком обществе им нет места, поэтому ничего другого не остается, как удалиться в западные зоны.

Этим путем пошел не один Пауль. Его примеру последовали один из руководителей земельного правления ЛДП директор тюрингского банка доктор Гертнер, заместитель премьер-министра руководитель земельного правления ЛДП Л. Моог, руководитель земельного правления ХДС министр торговли и снабжения Гроссе, а затем и министр юстиции член ЛДП Кюльц.

Вот таким образом происходило, если можно так выразиться, «самоочищение» общества в советской оккупационной зоне от непримиримо враждебных демократии элементов, не желавших участвовать в строительстве новой Германии.

В такой обстановке сотрудникам УСВАТ было сложно работать, когда даже лица, занимавшие высокие посты, оказывались лишь внешне лояльными к проводимой нами оккупационной политике, а в определенные моменты изменяли своей присяге, своим избирателям, своему долгу и уходили в западные зоны. Однако их бегство существенного вреда не могло принести ни нам, ни немецким демократическим силам, ни делу строительства нового немецкого общества.

За единство Германии!

Мощное движение общественности под этим девизом широко развернулось в советской оккупационной зоне Германии именно в 1947 году. Это было время, когда США, Англия и Франция в своих оккупационных зонах открыто стали на путь полного отказа от выполнения Потсдамских решений, предусматривавших обращение с Германией, как с единым экономическим целым. Можно ли было после этого верить в незыблемость подписей империалистических держав под договорами, определявшими международные отношения и международное право в отношении определения будущей судьбы разгромленной гитлеровской Германии?

Для нас было ясным, почему все слои населения требовали точного соблюдения Потсдамских решений о единстве Германии, которые мы безоговорочно готовы были выполнять, как всякие другие международные обязательства.

Однако оказалось, что руководители западных держав, подписывая Потсдамские соглашения, вовсе не думали ими руководствоваться, так как относительно устройства Германии в будущем у них имелись собственные планы. Осуществлять эти планы они начали чуть ли не с первых дней оккупации поверженной гитлеровской Германии. Сущность этих планов заключалась в следующем.

У. Черчилль еще в 1943 году выдвинул проект ликвидации единого германского государства, считая необходимым его расчленение на несколько немецких государств. На Тегеранской конференции руководителей держав антигитлеровской коалиции он категорически заявил: «Я за расчленение Германии. Но я хотел бы обдумать вопрос относительно расчленения Пруссии. Я за отделение Баварии и других провинций от Германии»[5].

«Я считаю, что южные провинции, — говорил далее Черчилль, — легко оторвать от Пруссии и включить в дунайскую федерацию»[6]. Он считал, что «создание еще одного большого германского государства на юге, столица которого могла бы находиться в Вене, обеспечило бы лилию водораздела между Пруссией и остальной Германией»[7].

Таким образом, британский лев с кровожадностью подлинного царя животного царства стремился разорвать Германию на куски, лишь бы изолировать от нее Пруссию.