Битва при Тюренчене

В это время Красавин сделал особенно длинный выпад, который Карцев едва успел отклонить гардой. Красавин подался чуть назад с целью подготовки новой атаки, и в это время Карцев скользнул своей шпагой навстречу и заплел-таки клинки. Тотчас он провел свой эксклюзивный, многократно отработанный прием: резко развернул назад правое плечо, сделал стремительный пируэт, и оказался вплотную к сопернику — спиной к нему и чуть справа. Шпага его по ходу движения выскользнула из захвата, он перехватил эфес кистью как рукоять ножа и воткнул клинок в печень дезориентированного Красавина. И отскочил от него, выдернув шпагу.

Тот постоял, удивленно прислушиваясь к необычным ощущениям, сделал было шаг вперед, но тут ноги его подломились и он упал ничком на гальку. К нему подбежали секунданты, потом подошел врач, осмотрел обильно кровоточащую рану и безнадежно мотнул головой:

— Все, печень проткнул, а это смертельная рана. Его даже перевязывать бесполезно.

Вдруг один из красавинских секундантов сказал:

— Я протестую. Удар нанесен из неправильного положения…

— Ничего подобного, — категорически возразил секундант Городецкого. — Запрещенным является удар в спину или каким-то дополнительным оружием. Здесь же в руках Городецкого была только шпага. Просто он проявил чудеса ловкости. Этот удар еще войдет в историю дуэлей.

— Ладно, Григорий, — примиряюще сказал второй секундант Красавина. — Прием, в самом деле, оказался и эффектным и эффективным. Бориса он застал врасплох. А уж как он расписывал предстоящее вспарывание шпака…

На том берегу лодки встретил сам генерал-губернатор в сопровождении неизменного секретаря.

— Жив! — ликующе вскрикнул он. — А Борис?

— Мертв, — ответили ему из второй лодки.

— Господи, верно, ты все-таки есть на свете, — сказал с жаром губернатор, — раз позволил мальчишке завалить настоящего волчару…

И спросил вполголоса вышедшего из лодки Сергея:

— Значит, твой прием сработал?

— Да, — ответил тот. — Если бы не он, я был бы уже мертв.

— Едем к нам, — безапелляционно заявил губернатор. — Девочки должны тебя увидеть и ощупать. Не знаю, как тебе удалось их приворожить, но это несомненный факт.

Лишь они вошли в гостиную, как сестры бросились Сергею на шею.

— Боже, какое счастье (чудо!), что Вы остались живы! Или дуэль не состоялась? — встревожились вновь они.

— Все состоялось, и Красавин убит, — торжественно произнес Плец. — Сергей Андреевич проявил чудеса ловкости.

— Убит (Ужас)! — вновь вскричали девушки. — Но он сам этого захотел.

— А теперь, Сережа, рассказывайте подробности, — скомандовала Надя. — Мы их заслужили, так как очень за Вас переживали.

— Ужасно хочется супа, — вдруг сказал Городецкий-Карцев. — Такое чувство, будто я сто лет не ел…

— Конечно, Сережа, — захлопотала присутствовавшая при встрече героя Мария Ивановна. — Мойте оба руки и марш в столовую…

Обласканный и затисканный, Сергей явился, наконец, домой.

— Уже десятый час! — с нажимом сказала Елена Михайловна. — Где ты был?

— Снова у губернатора, — признался, улыбаясь, сын. — Мы ужинали, потом музицировали с Надей и Таней, танцевали и играли в фанты.

— Ох, — вздохнула мать, — боюсь я что-то твоего неожиданного фавора. Помни: минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь…

— Мама, у Грибоедова это присказка для слуг, а мы все-таки дворяне, шляхтичи!

— Увы, мы из безденежных шляхтичей, а таких в Польше половина населения…

— Уже не такие и безденежные. Когда ты салон намерена открыть?

— В будущее воскресенье. Придет ли публика?

— А с чего она оскудеет, если каждый день у нас в доме столпотворение?

— Мало ли… Вдруг непогода случится?

— Разве что снег с дождем и гололед впридачу… Но я не о том. Вскоре мне должны выплатить большую премию, а возможно и акции от товарищества «Драга». Когда получу, мы перестанем считать деньги. Да и в приличный дом переедем, с прислугой и всем прочим.

— Господи! Сережа! Когда ты все успел заработать? Ведь в архиве, в основном, находишься?

— Как раз в архиве много ценного и нашел… Но ты, пожалуйста, не говори об этом никому. И ты, мартышка, у себя в гимназии помалкивай!

— А какие у дочерей губернатора наряды? — вдруг спросила Катенька.

— Шикарные, — сообщил брат. — Но они носят дурацкие корсеты, не то что вы с «мама». И трусиков у них наверняка нет.

— Фу, дурак! А прически какие?

— И прически шикарные, — продолжил, улыбаясь Сергей. — Кругом локоны, локоны и бантики, бантики, лоб закрытый, а затылок наоборот…

— Дурак! Что значит наоборот?

— Наоборот — значит, волосы зачесаны к макушке и там локоны, локоны…

— Да ты меня дурачишь, — догадалась, наконец, сестренка. — Перед другими серьезничаешь, а я для тебя малявка, мартышка…

— Ты самая лучшая на свете девочка! — сказал торжественно Сергей. — У тебя пока нет недостатков, не нажила… Хочешь, познакомлю тебя с сестрами?

— Хочу! Но как ты это сделаешь, где?

— Да хоть завтра вечером привезу их к «мама», белье заказать и по всей форме познакомлю…

— У меня очередь, — возразила мать. — Все дни по часам расписаны, вплоть до пятницы…