Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

В берлинском бункере Гитлер продолжал «воспитывать» «партайгеноссе» Бормана: «Пробило без пяти двенадцать, Борман. Положение серьезно, очень серьезно. Оно кажется почти безысходным, но положение не может быть безнадежным. Как часто в истории немецкого народа наступали непредвиденные повороты. Старый Фриц в Семилетнюю войну все время находился на грани катастрофы. Зимой 1762 года он решил отравиться и даже назначил день, когда он это сделает, если к нему не придет военное счастье. И вот за три дня до назначенного срока умирает русская царица Елизавета. Чудом все оборачивается в его пользу.

Как Фридрих Великий, Борман, мы стоим перед коалицией врагов. Но коалиции - дело рук человеческих, держатся на воле отдельных лиц. Скажем, исчезнет Черчилль - и все изменится. Если его не станет, английская элита увидит бездну, которая откроется перед ней в результате того, что Европа отдана большевизму. Может наступить пробуждение. Мы еще можем победить, Борман, приложив последние усилия. Лишь бы нам хватило времени для последней схватки».

На оперативном совещании 7 марта Гудериан впервые доложил Главкому ОКХ об использовании минувшей ночью на четырех «Тиграх» 6-й танковой армии СС у озера Балатон приборов ночного видения, обеспечивающих наблюдение в темноте до четырехсот метров.

9 марта Гитлер приступил к реализации своего плана создания «оборонительных зон». Он объявил Берлин «крепостью». Комендантом города был назначен обергруппенфюрер СС Рейман, а имперским комиссаром по обороне столицы - Геббельс. Согласно их приказу, изданному по указанию фюрера, сотни тысяч берлинцев были брошены на сооружение трех линий укреплений.

Приказ звучал непреклонно: «Задача. Оборонять столицу до последнего человека и последнего патрона. Эту борьбу надо вести с фанатизмом, фантазией, с применением всех средств военной хитрости, с коварством, с использованием всевозможных подручных средств на земле, в воздухе и под землей. Предпосылкой для успешной обороны Берлина является удержание во что бы то ни стало каждого квартала, каждого дома, этажа, каждой воронки от снаряда! Речь идет не о том, чтобы каждый защитник столицы овладел техникой военного дела, а о том, чтобы каждый боец проникся фанатической волей и стремлением к борьбе, чтобы он сознавал, что мир, затаив дыхание, следит за ходом этой борьбы и что борьба за Берлин может решить исход войны».

Некоторый успех 6-й танковой армии СС Дитриха в дефиле между озерами Веленце и Балатон вскружил голову Верховному Главнокомандующему, и невзирая на большие потери в танках, он настаивал на продолжении прорыва в направлении Байи. Довод звучал убедительный: «Прорыв войск Велера к Дунаю повлечет за собой разрядку обстановки в Югославии, будет способствовать восстановлению положения во всем Дунайско-Карпатском регионе».

Гитлер придерживался ранее принятого плана операции. Он требовал, чтобы 2-я танковая армия де Анжелиса продолжала вспомогательный удар на Капошвар. Группа армий «Е» Лера должна прорываться на Мохач, разрывая сплошной фронт по Драве 1-й болгарской и 3-й югославской армий. Действовать только так! Главком ОКХ проигнорировал предупреждение Гудериана об опасностях, которые таит операция русских на Моравско-Остравском направлении. Здесь 4-й Украинский фронт Петрова нацелился на Прагу. Армейской группе «Хейнрици» их напор не сдержать.

Гитлер не разделял этих опасностей. Напротив, он считал, что прорыв 6-й танковой армии СС Дитриха к Дунаю заставит большевиков свернуть наступление на других участках и перебросить силы в Венгрию, чтобы непременно спасти ситуацию на своем левом фланге.

Начальник Генштаба ОКХ Гудериан выехал для вечернего доклада 12 марта на полчаса раньше обычного, чтобы при необходимости обогнуть аэродром Темпельхоф, который с конца февраля круглосуточно бомбила авиация противника. Кроме того, на этот раз его немало волновал сам доклад об обстановке на Восточном фронте. Русские пробились к побережью Данцигской бухты, севернее Гдыни, овладели Путцигом и крепостью «Кюстрин»: Гудериан взвешивал каждое слово, чтобы не вызвать гневного приступа Гитлера, и кто знает, как их именно и по отношению к кому можно ожидать назначенных им репрессий за допущенную потерю.

Крепость «Кюстрин» сдерживала напор большевиков на Берлинском направлении и вот не устояла. Войска Жукова и здесь, прямо против Берлина, оставили позади Одер.

13 марта Гудериан начал свой итоговый доклад о положении на Восточном фронте сообщением об операции группы армий «Юг» Велера у озера Балатон. Вновь 6-я танковая армия СС Дитриха отбрасывала русских в направлении Дуная. Когда «генштабист» повторил вновь свое «отбрасывание», Гитлер сердито прервал его доклад на полуслове:

- Вы лучше скажите мне, Гудериан, когда же, наконец, наша ударная танковая группировка Дитриха выполнит стоящую перед ней задачу и прорвется хотя бы к Дунафельдвару, не говоря уже о Байе? Когда 2-я танковая армия де Анжелиса захватит Капошвар, а войска Лера прорвутся к Мохачу? Вы готовы доложить м не об этом?

Гудериан ответил сначала на вторую часть вопроса: