Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

В тот момент, когда дивизия Удино вступала в город, а штабные офицеры французской армии принимали Шпильбергские склады, французская кавалерия двигалась вперед по широкой равнине к востоку от Брюнна вдоль шоссе Брюнн – Ольмюц. Чувствовалось, что настроение на аванпостах изменилось. Больше не встречалось дезорганизованных групп отставших солдат. Вместо них на равнине были развернуты значительные силы русской конницы. Со своей стороны, Мюрат двинулся вперед с мощным конным авангардом. Вслед за командующим по дороге и прямо через поля широким фронтом скакали на рысях стройные эскадроны драгун, конных егерей и гусар. В распоряжении Мюрата было более 3000 кавалеристов: драгунская дивизия Вальтера, три легкоконные бригады и два полка конных егерей[656]. С русской стороны под командованием генерал-майора Чаплица было также более 3000 кавалеристов[657].

Стычки передовых постов начались еще в девять часов утра. С появлением основной массы французской конницы все говорило о том, что начнется жаркое дело. Бригада драгун Себастиани, конно-егерская бригада Мильо и гусары Трейяра сбили посты русской кавалерии и устремились вперед вдоль Ольмюцкого шоссе. Но на подходе к Позоржицкой почте они столкнулись с основными силами русских.

Октав Левавассер, который со своими пушками, как всегда, был впереди авангарда, вспоминал: «Дойдя до гребня холма, мы вдруг увидели в долине массу в шесть тысяч кавалеристов, которые шагом двинулись на наши два полка. Моя артиллерия открыла огонь по этой грозной туче всадников. Трейяр и Латур-Мобур закричали: “Держитесь, гусары! Держитесь, конные егеря!” …Массы русской кавалерии обошли нас одна справа, другая слева и стали окружать нас. Моя артиллерия взяла во фланг левую массу и открыла огонь картечью. Но, увидев позади нас другие эскадроны, русские решили их охватить…»[658]

По всему полю закипела отчаянная кавалерийская рубка. Французские драгуны и конные егеря были опрокинуты. Санкт-Петербургский драгунский полк врезался в ряды неприятельских всадников. Согласно рапорту Багратиона, рядовой Дмитрий Чумаков в упорной схватке захватил штандарт[659]

.

Французские легкоконные эскадроны покатились по равнине в обратном направлении. Но в этот момент на поле сражения появилась кирасирская дивизия д’Опуля и четыре эскадрона конных егерей и конных гренадер императорской гвардии под личным командованием маршала Бессьера.

Мюрат и Бессьер были не из тех людей, которые упускали возможность нанести несколько добрых ударов саблей, и тотчас же земля задрожала от гула тяжелых кирасирских коней. 500 кирасир бригады Фонтена и четыре эскадрона гвардейской кавалерии врезались в расстроенные успешной атакой ряды русских всадников. «Вторая бригада атаковала с таким порывом, что она опрокинула все боевые порядки, которые ей противостояли»[660], – докладывал д’Опуль в своем рапорте. А в другом отчете об этом эпизоде можно прочитать: «Маршал Бессьер во главе четырех эскадронов гвардии провел блистательную атаку

[661], которая сокрушила и опрокинула врага»[662].

На этот раз отступать пришлось русским кавалеристам, которые галопом понеслись в сторону Раусница. Здесь на шоссе осталась без прикрытия батарея Левавассера. Молодой офицер вспоминал: «Мои канониры и солдаты обоза тотчас же соскочили с коней и бросились вместе с пушками прочь с дороги. В течение пяти минут опрокинутая конница скакала через мою батарею. Но никто из кавалеристов не отделился от рядов и не тронул нас. Они только пальнули несколько раз из пистолетов в нашу сторону»[663]

.

Бой прекратился уже в темноте. Французы продвинулись километров на 12 вперед и остановились неподалеку от Раусница. Первый конно-егерский и драгуны расположились вокруг Позоржицкой почты.

Кавалерийские схватки бывали обычно очень скоротечными. Само столкновение длилось недолго, и, несмотря на порыв атакующих, потери обычно были невелики. Не составлял исключения бой на Ольмюцком шоссе. Согласно рапорту Багратиона, русские полки потеряли 110 человек убитыми и без вести пропавшими и 31 человек ранеными. Как всегда в рапортах Багратиона, наблюдается несоответствие между количеством убитых и раненых. Даже если учитывать, что из 110 человек половина попала в плен, раненых должно было бы быть гораздо больше. Общее количество русских потерь можно определить, вероятно, как 200 человек убитыми, ранеными и пленными.