Битва за Францию

И, заметив его растерянность, добавила:

   — Не волнуйтесь, милорд, наша супружеская жизнь не потребует от вас никаких усилий, хотя, возможно, однажды Небо благословит наш союз рождением ребёнка. Должна же я передать по наследству то имя, которое ношу!

Джон ушёл, громко удивляясь тому, что могло превратить в такую фурию ту нежную Френсис, которую он когда-то так любил...

Беседа с отцом своей жены — лордом Коком, тоже не дала никаких результатов. Тот, правда, пригрозил спустить зятя с лестницы, но на развод не согласился, «не желая осквернять доброе имя своей дочери», и тут же потребовал у Джона денег на её содержание. Чтобы не допустить скандала и разглашения брака, виконт согласился уплатить требуемую сумму и покинул негостеприимный дом в ещё большем отчаянии.

Сейчас же, глядя в глаза Элениты, полные слёз и обиды, Джон не смог себя заставить рассказать ей всю правду о своей глупой женитьбе и не нашёл ничего лучше, как всю вину свалить на брата.

   — Джордж решительно настроен против нашего союза, — сказал он, пряча глаза. — Я думаю, мне удастся его переубедить, но на это нужно время. Ты понимаешь, ангел мой?

   — Понимаю, — упавшим голосом проговорила Эленита. — Но почему? Герцог всегда был так добр ко мне...

   — Джордж и сейчас к тебе прекрасно относится, — ответил Джон, который вновь обрёл всегдашнюю уверенность, заметив, что его ложь принимают за чистую монету. — Так прекрасно, что я начинаю ревновать, слушая те комплименты, которыми он тебя осыпает. Но одно дело восхищаться красивой женщиной, и совсем другое — принять её в свою семью. Нужно набраться терпения, моя любимая, и всё уладится.

Элен согласно кивала головой, слушая его утешения, но внутри у неё всё кипело против такой несправедливости. Она уже решила навестить Бэкинема и высказать ему в лицо, всё, что о нём думала, но, поразмыслив, решила не торопить события. Эленита понимала, что если министр решительно настроен против её брака с Джоном, то, поссорившись с ним, она только укрепит его намерение и дальше вредить их счастью. К тому же Бэкингем был могущественнейшим человеком в Англии, а она была всего лишь чужестранкой, на которую косо смотрел король, ревнуя к её дружбе с королевой.

Итак, запрятав обиду поглубже, баронесса решила присмотреться к поведению министра, и, нащупав его слабые струны, сыграть на них свою партию.

Вскоре, баронессе представилась такая возможность, точнее, её предоставил Элените сам Бэкингем, которому вдруг вздумалось сделать свою жену, сестру и мать фрейлинами Её Величества. Генриетту эта просьба застала врасплох, и она, как ни старалась, не смогла придумать причины отказа. Сестра и жена герцога обладали привлекательной внешностью и хорошими манерами, но его мать действительно была невыносимой особой, и королеве стоило больших усилий выносить её присутствие. Но странное дело, объектом жгучей ненависти Генриетты стала не она, а мягкая и терпеливая Кэтрин, герцогиня Бэкингемская.

   — Я больше не могу видеть эту леди! — однажды вспылила Генриетта.

   — Но, Ваше Величество, — удивлённо заметила Эленита, — миледи не лучше и не хуже любой придворной дамы, включая и Люси Карлейль[59], разве что умней её.

   — Да, но она умудряется говорить о своём супруге двадцать четыре часа в сутки, превознося его до небес! Если верить герцогине, то не существует в мире более заботливого отца и мужа и такого... великолепного любовника!

Элен затряслась от смеха.

   — Быть может, так оно и есть? — осторожно спросила она. — Я знаю, до сих пор отношения между супругами оставляли желать лучшего. Но у герцога ещё нет наследника. Может, это и заставило его наконец образумиться и обратить своё внимание на прелести собственной жены?

   — Может быть, — раздосадованно заметила Генриетта. — Меня это мало волнует. Но меня очень заботит то, что герцогиня Бэкингемская теперь моя фрейлина! Ха! Ну, ничего, я ещё рассчитаюсь с милордом Бэкингемом за такое унижение.

   — Ваше Величество, — ужаснулась Элен, — неужели герцог действительно посмел диктовать вам свою волю?

   — Ещё хуже! Он обратился ко мне с покорнейшей просьбой. Лицемер! Он же знает, что я терпеть не могу эту особу, и всё же имел наглость просить меня об этом.

Бедная баронесса не знала, что и подумать. Выходило, что Генриетта не смогла отказать министру и теперь злилась на него из-за своей собственной уступчивости. К тому же она, сколько ни старалась, не смогла понять, чем же леди Кэтрин так провинилась перед королевой.

Выбрав момент, Эленита всё же решила убедить Бэкингема изменить своё решение. Прибыв в Йорк-Хаус, она обратилась к Патрику Роджерсону с просьбой устроить ей свидание с министром, «если только он не слишком занят». Секретарь, который конечно же знал об амурах баронессы и Джона Вилльерса, выразил полную готовность услужить прекрасной даме. Он провёл её в приёмную, где было, как всегда, полно посетителей, и попросил немного обождать. Сам же пошёл прямиком в герцогский кабинет, чтобы доложить о баронессе.