Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

Понять, к каким результатам привели весенние бои – задача не для среднего ума. Это какая-то параллельная арифметика, право слово. Имея в феврале 18 тысяч бойцов, потеряв некоторое количество людей в жестоких боях и 7 тысяч в ходе пресловутого двухнедельника, повстанцы к началу мая насчитывали 21 тысячу человек. Правда, из них около трети – члены мелких банд, но все равно, даже 14 плюс 7 – это больше 18, а ведь были еще и убитые, причем немало. Красные слали победные рапорты, а повстанцы, словно в насмешку, 20 мая провозгласили «Временную демократическую республику Тамбовского партизанского края».

Из доклада М.Н. Тухачевского В.И. Ленину. 16 июля 1921 года:

«1. Положение бандитизма к началу мая.

В пяти уездах Тамбовской губернии: Кирсановском, Тамбовском, Моршанском (южнее Сызр. – Вяз. ж. д.), Козловском (восточнее Ростовской ж. д.) и Борисоглебском (за исключением самой южной части его) Советской власти не существовало (не считая городов).

В этом районе, объятом крестьянским восстанием, власть принадлежала СТК (Союз трудового крестьянства), через который проводила свою политику партия эсеров».

Продолжать борьбу с восстанием прежними методами можно было до бесконечности со стабильно нулевым результатом. Основной проблемой являлось не разбить повстанцев военной силой, а разорвать их смычку с населением. После Великой Отечественной войны, в несравненно более благоприятных условиях, во много раз более сильная власть выкуривала из нор «лесных братьев» десять лет. В 1921 году красные не могли позволить себе такой роскоши. Губернию надо было привести в порядок к началу сбора продналога.

В чем преступление командарма Тухачевского?

– Давай лучше поговорим о твоем преступлении.

– Подвиге, – поправил Ларс.

– Поживи с мое, Разенна, и тебе станет ясно, что это одно и то же.

Елена Хаецкая. Завоеватели

Хороший выдался случай продемонстрировать достоверность эмигрантских источников. Вот воспоминания П.А. Сорокина о его поездке в Тамбов в январе 1921 года. Ехал он долго – но всяко уж не больше месяца. И вот что увидел господин Сорокин в Тамбове:

«На одной из стен я прочел приказ, подписанный Тухачевским – одним из главных военачальников Красной Армии.

„Села, принимающие активное участие в бандитизме, будут сожжены, крестьяне расстреляны, а женщины и дети арестованы. Все село несет ответственность за каждого бандита, и если окажется, что пойманный бандит из того села, где он был схвачен, то каждый десятый крестьянин будет расстрелян, его дом сожжен, имущество конфисковано, а его жена и дети будут арестованы“.

…Пока я читал это, заметил группу крестьянок, старых и молодых. Некоторые были с детьми на руках. Они брели безмолвно в грязных лохмотьях, с лицами бледными от измождения и отчаяния. Куда? Конечно, в тюрьму».

И в самом деле – ну куда еще может идти крестьянка в городе Тамбове? Тем более в грязных лохмотьях – а стало быть, явно из бедняцкой семьи.

Может быть, и не стоило бы приводить эту цитату – однако здесь имеет место совершенно тот же психологический казус, что и в случае с Берией. Можно сколько угодно говорить о том, что это был отец советской «оборонки», рассказывать о расстрелянных палачах и реабилитированных невинно осужденных, но брезгливое отношение к этому человеку оттого не изменится, поскольку в основе его лежат не факты и аргументы, а давным-давно развеянная сказка об изнасилованных школьницах. И ложечки сто лет как нашлись, а осадок все равно остался.