Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

«Перед нами предстал типичный крестьянин-труженик, работающий не покладая рук, основа советского государства, на плечах которого последнее держалось (интересно, а хлеб с полоски земли, арендованной за несколько пудов хлеба, которую за долги обработали соседи, тоже сюда плюсуется? – Е.П.

)… Вместе с тем зажиточные сельчане решали не только экономические, но и социальные проблемы в деревне, которых тогда было немало (интересно, куда ж проблемы потом делись, коль „основу“ разорили? – Е.П.

). Своей хозяйственной деятельностью они помогали ослабить в сельской местности безработицу и нищету. Нанимая на срок наемных работников, преимущественно деревенских бедняков, или предоставляя им материальную помощь семенами, деньгами (оказывается, давать в долг под проценты – это „предоставлять материальную помощь“? Вот, блин, социология! – Е.П.

), оказывая услуги инвентарем, лошадью, зажиточный, исправный крестьянин спасал хозяйство маломощного соседа от окончательного разорения, а возможно, и от голода».

И, наконец, пассаж, убивающий сразу и наповал: «В официальных государственных и партийных документах зачастую необоснованно говорилось о жестокой эксплуатации сельской бедноты кулаками-капиталистами. Об этом толковали и некоторые ленивые крестьяне. Конечно, в ряде случаев мы не исключаем подобной эксплуатации, унижения, притеснения богатым сельчанином своих маломощных соседей, при помощи предоставления разного вида помощи, использования его труда. Однако, с нашей точки зрения, такие явления не носили массового характера, были скорее исключением, чем общим правилом».

Это он так шутит? Если семенная ссуда исполу (т. е. при урожае сам-четверт с вложенного капитала благодетель получал 100 %) – это не жестокая эксплуатация, то как, интересно, выглядит жестокая?

Естественно, были и другие примеры – когда зажиточные крестьяне давали лошадь без оплаты, хлеб в долг без процентов и без отработок, а то и просто делились, не требуя возврата. Но что-то закрадывается у меня подозрение, что таких было немного. И еще подозрение закрадывается, что таких и не раскулачивали, поскольку в конечном-то итоге все решало общество, а общество никакой комиссар не переупрямит.

Но из этой оды кулаку ясно и четко видна система натурального ростовщичества в деревне, которая шла без денег, за натуру и отработку, и практически не поддавалась учету. Из чего следует весьма любопытный вывод.

Кулак и торговля