Битва за Клин

Однако к исходу дня упомянутые два батальона 550‐го стрелкового полка были отведены на линию Плюсково, Воронино, Голиково[454]. Этим самым были приняты меры для прикрытия Клина с востока на случай отхода частей 30‐й армии. Понятно, что генерал Захаров, который распоряжался на правом фланге 16‐й армии, в этот момент недооценил угрозу, которая назревала южнее города. Наверняка ему еще не было известно о выходе немцев к Гончаково. Зная это, он не убрал бы практически последний заслон перед городом. Ведь ему было неведомо, что противник планирует двигаться на восток. Когда же обстановка несколько прояснилась 550‐й полк спешно вернули на южные подступы к Клину. Но если бы немцы действовали иначе, город мог пасть уже вечером 21 ноября. Таким образом, противник упустил шанс и затянул операцию, что скорее всего не пошло ему на пользу.

Батальон 539‐го стрелкового полка, как мы знаем, был атакован частями 106‐й пехотной дивизии и оставил Троицкое. О том, что это произошло, высшие штабы, узнали на следующий день и в искаженном виде. В ЖБД фронта записано, что эта часть была выбита из населенного пункта утром 22 ноября[455].

О положении курсантского полка в материалах расследования причин оставления Клина сказано, что он в какой‐то период времени занимал оборону на линии Шипулино, Троицкое, Некрасино. Возможно, с выходом в Троицкое 550‐го полка курсанты были отведены и сократили свой фронт обороны. Надо помнить, что их не набиралось и на батальон.

Относительно положения 126‐й стрелковой дивизии в ЖБД 16‐й армии нет ни слова. По-видимому, в этот день ее считали уже подчиненной непосредственно группе Захарова. А о самой этой группе сказано: «Сведений и связи с сев. группой войск под командованием генерал-майора Захарова нет»[456].

В этот день ось наступления V-го армейского корпуса немцев стала понемногу поворачиваться по часовой стрелке. Эта тенденция сохранилась и в следующие дни. При этом сосед слева, LVI-й армейский корпус, значительно дальше продвинулся на восток и его соединения нависли над Клином с севера. Возник соблазн, повернув на юг, овладеть городом, не дожидаясь, когда это сделает V-й армейский корпус. Этот план и стал осуществляться в дальнейшем. Это привело к тому, что охват Москвы стал производиться по существенно меньшему радиусу, чем планировалось изначально.

22 ноября. Ямуга

Решение Говоруненко

Как уже было сказано, в 12.15 22 ноября штаб 30‐й армии подготовил боевое донесение № 57, которое в основном содержит данные за предыдущий день. Следовательно, в момент подготовки этого документа в штабе еще ничего не знали о начавшемся немецком наступлении вдоль Ленинградского шоссе. Единственным существенным событием этого дня, которое получило отражение в донесении, стало неожиданное решение нового командира 58‐й танковой дивизии.

«58 тд – по приказанию временно Командующего дивизией полкового комиссара Говоруненко оставила занимаемый рубеж и отошла в Клин. Говоруненко снят и арестован. Положение восстановлено»[457].

Причины, по которым Говоруненко принял такое решение, не раскрываются. Возможно, ни Лелюшенко, ни Хетагуров их и не знали. Не были они известны и штабу 58‐й танковой дивизии, который находился довольно далеко от места событий, вынужденный накануне покинуть Березино.

«С разрешения командующего 30 армии штадив 58 в 16.00 отошел [в] Захарово и затем, к утру 22.11.41 г., перешел в Опалево, где выяснилось: к-р 58 тд самостоятельно вывел части с прежнего рубежа, отошел в р-н Ямуга, занял там оборону по р. Сестра, Липня. Правее Щапово-Шевелево заняла оборону 24 кд, кроме того, приказом Командующего 30 армии, 58 тд передавалось в оперативное подчинение 107 мсд.

В командование дивизией вступил заместитель командира дивизии подполковник Серов и комиссаром дивизии – полковой комиссар Колосов.

Положение частей 58 тд на 22.11.41 г. было следующее: 117 тп занимал оборону Плюсково, отм. 138.7; левее занимала оборону 24 кд и в районе Ямуга 58 мсп, 116 тп, дивизион 58 ап и 58 озад»[458].

Скорее всего, отход был произведен под влиянием известий о выходе немецких танков к Селевино. В результате танки противника оказались не просто на правом фланге наших позиций у южной окраины Спас-Заулка, а и значительно южнее. Им нужно было пройти всего три километра по лесной дороге, чтобы перерезать Ленинградское шоссе на полпути между Спас-Заулком и Ямугой и окружить 58‐ю танковую дивизию. Не исключено, что указание на отход к Ямуге в посмертной записке Котлярова было воспринято новым командиром дивизии как прямой приказ. Во всяком случае, упоминание там такого варианта действий могло стать дополнительным аргументом в пользу отхода.