Битва за Клин

7‐й мотоциклетный батальон следовал за танками. Дорога здесь не была повреждена, и движению мотоциклов ничего не препятствовало. Это позволяло действовать быстро. Батальон смог овладеть мостом через реку Липню в южной части населенного пункта. «В жестоком бою, при использовании всего имеющегося в распоряжении оружия стрелков и танков, в 17.15 река была форсирована»[465].

Немцы смогли захватить два неповрежденных моста. Хотя те и были заминированы, противник смог предотвратить взрыв. Как это случилось? Относительно одного из этих сооружений известно следующее.

Бойцы ОМСБОНа «Апрелехов, Рохлин и Пашиков, взорвав свои фугасы, поползли в сторону противника выяснить, взорвали ли бетонный мост в с. Ямуга, охраняемый подразделением сапер[ов], одной из частей РККА. На месте они выяснили, что мост не взорван и охрана бежала. Бойцы под ураганным огнем пытались произвести взрыв моста, чего им не удалось лишь только потому, что шнуры были перебиты взрывами мин»[466].

Немцы немедленно использовали свой успех. Командир 25‐го танкового полка получил приказ вместе со своим и 4‐м стрелковым полком безотлагательно, даже и в темноте продвигаться дальше вдоль шоссе, чтобы «еще сегодня достичь южной опушки леса севернее Клина и там занять оборону фронтом на юг». На эту линию удалось выйти к 21.00, не встретив сопротивления[467].

В штабе 58‐й танковой дивизии плохо знали обстановку, которая сложилась на направлении главного удара врага. Согласно докладу начальника штаба полковника С. В. Леви произошло следующее: «16.00 22.11.41 г. в штаб дивизии прибыл командующий группы полковник Чанчибадзе, который предъявил начальнику штаба дивизии следующее: «Ваши части бегут с фронта. Увидели несколько танков пр‐ка и побежали. Танки, пушки и МСП. Где командир и комиссар дивизии? Почему вы оставили на произвол судьбы защищать Клин один КП 24 КД?». Нач. штаба, зная, что командир и комиссар дивизии выехали в р-н Белавино, но не зная, что там творилось в данный момент, срочно стал связываться по радио с действующими частями под Ямуга, выяснилось: танки пр‐ка совместно с мотопехотой ворвались в Клин с двух сторон: из рощи, что сев. Клин 5 км (зап. Шевелево 3–4 км) и с направления Голяди – Полуханово (этим предложением фактически начинается рассказ о событиях следующего дня – Прим. автора

). Таким образом действующие части 58 ТД оказались отрезанными и продолжали вести бой в р-не Ямуга в окружении всю ночь. Кого встретил бегущими с фронта командующий группой из состава 58 ТД, проверить не удалось. Предполагаю: в р-не Белавино были расположены тылы МСП, туда же подходили подбитые танки и группы бойцов, которые остались в окружении в р-не Туркмен 19.11.41 г.»[468].

Таким образом о том, что происходило у Ямуги, так и осталось неизвестным даже 12 декабря 1941 г., когда был готов цитируемый доклад. Помимо смешения событий двух дней он содержит и другие неточности. Так, только в 18.50 22 ноября штаб 30‐й армии издал боевое распоряжение № 58, согласно которому для удобства управления войсками был организован левый боевой участок.

Так что претензии к соседу полковник Чанчибадзе предъявлял только в качестве командира 107‐й мотострелковой дивизии. Однако он был несправедлив по отношению к 58‐й танковой дивизии. В списке ее безвозвратных потерь можно найти имена 71‐го бойца и командира, убитых под Ямугой 22 ноября и 37‐ми пропавших без вести. Только за этот день дивизия потеряла в районе Ямуги восемь танков (в основном БТ-7). Из них пять сгорели после попадания снарядов противника, один подорвался на собственной мине и два застряли и были сожжены при отходе. Сюда же надо отнести и один танк, пропавший без вести в бою, но записанный на 20 ноября. В этот день боя у Ямуги не было, как не было его и 21 ноября, когда еще одна машина была засчитана как сожженная противником.

В обороне Ямуги довелось участвовать и Г. П. Артемьеву. В ходе работы по эвакуации подбитых танков он неожиданно получил приказ буксировать танки только до Ямуги, а не на станцию, как было сказано ранее.

«Что‐то случилось – подумал я и тут же выехал на летучке узнать, в чем дело. На окраине Ямуги встретил полковника (правильно полкового комиссара – Прим. автора

) Говоруненко.

– Обстановка изменилась, танки эвакуируйте только до Ямуги. Используйте их как неподвижные огневые точки. Оставшиеся подразделения дивизии возвращаются и к утру будут на месте … Дорогу до Ямуги взорвать. Свяжитесь с местным отрядом самообороны. Он находится в доме Желитова»[469].

Таким образом, дело происходило еще ночью и Говоруненко самому пришлось исправлять последствия своего приказа.