Битва за космос

Вечером, на следующий день после того, как Номера Шестьдесят Один перевезли обратно на Мыс, в ангар С, возле тренировочной капсулы «Меркурия» собралась огромная толпа репортеров и фотографов. Ветеринары вывели обезьяну из фургона. Когда толпа приблизилась и заработали фотовспышки, животное – храбрый малыш Хэм, которого теперь все знали, – пришло в ярость. Хэм оскалил зубы и начал огрызаться. Ветеринары едва сдерживали его. Это было немедленно истолковано прессой, этим Добропорядочным Джентльменом, как естественная реакция на мучительный эксперимент. Ветеринары затолкали обезьяну обратно в фургон, и там она успокоилась. Затем ее снова вывели, стараясь подвести поближе к модели капсулы «Меркурия», где телевизионщики установили камеры и ярчайшее освещение. Репортеры и фотографы опять ринулись вперед, вопя, толкаясь, ругаясь, щелкая фотовспышками, – и животное вновь озлобилось, готовое свернуть шею каждому, кто подвернется. Пресса истолковала это как проявление страха Хэма при виде капсулы, выглядевшей точно так же, как та, на которой он взлетел и перенес столь жестокий стресс.

Но стресс этот был совершенно иного рода Шимпанзе снова оказался в клетке, где его мучили тренировками целый месяц. Два года назад детеныша обезьяны поймали в джунглях Африки и перевезли в клетке в эту проклятую пустыню в Нью-Мексико, где его терзала орава в белых халатах. И вот он снова оказался там, где его мучили, а теперь еще появились новые мучители! Еще хуже, чем те, в белых халатах! Шумные! Безумные! Вопящие, рычащие, щелкающие вспышками! Проклятье…

В один из моментов этой безумной сцены позади ангара С была сделана фотография: на ней Хэм не то улыбался, не то корчил гримасу, которая на снимке вышла похожей на улыбку. Естественно, эта фотография была напечатана во всех американских газетах. Такова была реакция счастливого шимпанзе на то, что он стал первой обезьяной в открытом космосе… Глупая счастливая улыбка… Вот с каким совершенством Добропорядочный Джентльмен соблюдал приличия!

Что ж, в горной пустыне, в Эдвардсе, широко улыбался еще кое-кто – члены братства. Этим людям было отчего улыбаться. Теперь ситуация с проектом «Меркурий» прояснилась. Никто, даже рядовой обыватель, уже теперь не пропустит главного. Это было очевидно. Первый полет в проекте «Меркурий» – тот долгожданный первый полет новой пташки, за который боролся каждый пилот, – наконец-то совершился. С обезьяной на борту! Первый полет совершила обезьяна! «Обученный в колледже шимпанзе!» – именно так выразился астронавт Дик Слейтон, выступая перед Обществом летчиков-испытателей. И обезьяна действовала безукоризненно, совсем как человек, – ибо человеку нечего было делать в системе «Меркурия», разве что потыкать пальцем в маловажные кнопки и переключатели. Любой обученный в колледже шимпанзе мог это сделать! Он не сбился с ритма. Подайте ему сигнал – и он дернет за переключатель. Говоря по правде – а правду теперь видел весь мир, – невозможно было представить, как обезьяну посылают в первый полет на Х-15. Результатом стала бы только дырка в земле стоимостью в двадцать миллионов долларов и разлетевшееся в клочья животное. Но для проекта «Меркурий» обезьяна была в самый раз. По сути… обезьяна и стала астронавтом! Первым астронавтом! Возможно, в следующий полет отправится самка-дублер. Ну и пусть летит, черт побери! Она заслужила это не меньше тех семерых парней – прошла точно такую же подготовку!.. И так далее, и тому подобное… Братья позволили своим согретым пивом душам воспарить ввысь. Может быть, обезьяна отправится в Белый дом и получит медаль? Почему бы и нет? Пусть-ка этот шимпанзе выступит на сентябрьском собрании Общества летчиков-испытателей в Лос-Анджелесе. А что тут такого, ведь выступал же перед ними астронавт Дик Слейтон, который вовсе даже никуда и не летал! Просто и смех и грех. Ведь теперь правда всплыла наружу, и никого уже во всем мире невозможно обмануть.

И потом, в первые дни февраля 1961 года, истинные братья ждали, что эта правда дойдет наконец до прессы и общественности, до администрации Кеннеди и армейского начальства. Но, как ни странно, их ожидания не оправдались. Реакция оказалась совсем иной. Невероятно, но теперь многие американцы говорили: «Боже мой, как вы думаете, неужели найдутся такие храбрые люди, которые рискнут повторить то, через что прошла обезьяна?»

Джон Гленн оказался в смешном положении. Он был вынужден притворяться, что готовится к первому полету, поскольку читал об этом в газетах. Они с Гасом Гриссомом были вынуждены вслед за Аланом Шепардом проходить через тренировочную рутину, чтобы создать видимость того, что окончательное решение еще не принято. По сути, Шепард теперь стал королем – и Эл знал, как подобает себя вести королю. Его Величество Первый Астронавт – вот кто он такой, а Гленн так, лишь его оруженосец.