Битва за Новороссию

Делопроизводство есть и остается на русском языке. Нет никакой потребности переводить делопроизводство на украинский язык. Впрочем, как это можно подумать перевести делопроизводство в учреждениях на украинском языке в то время, когда люди не знают украинского языка. Ведь для того, чтобы перевести все делопроизводство на украинский язык, надо знать язык, надо, чтобы были люди, которые владеют языком, а это не решается за 1–2—10 лет, это длительный процесс, пока человек выучит язык на таком уровне, чтобы вести делопроизводство в учреждении. Что касается радио, кино, переписки – все то же будет так, как и было. И мы никогда не ставили перед собой задачи, как только присоединится Крым к Украине, все пойдет вверх дном, все перевести на украинский язык.

Кроме того, я должен сказать, что делопроизводство в ЦК партии (Украинской ССР. – А. Ш.) ведется на украинском языке, но одновременно переписка с ЦК КПСС, все протоколы, обращения и т. д. идет на русском языке, хотя я не знаю, на каком языке т. Полянский получает протоколы – украинский или русском. Так что, я думаю, это не должно ни в коей мере беспокоить трудящихся и парторганизацию Крымской области” (ЦДАГОУ. Ф. 1.Оп. 52. Спр. 4990. Арк. 184).

<…>

Понятно, что введение в Крыму украинского языка не везде и не во всех вызвало удовлетворение, в связи с чем в докладе обкома отмечалось: “Нам не надо недооценивать фактов неправильного понимания перехода Крыма в состав УССР, фактов (хотя и редких, но все же имеющихся), нездоровых или болезненных настроений и высказываний.

Некоторые наши работники ошибочно расценивают мероприятия по ознакомлению с украинским языком и изучением ее в школах как украинизацию. Таким товарищам необходимо разъяснить, что эти меры ничего общего с украинизацией не имеют. (Там же. Спр. 5813. Арк. 21.)

<…>

Вне школы на официальном уровне украинский язык использовался в Крыму только во время приезда зарубежных делегаций. А программой пребывания в Крыму представителей украинской диаспоры в Канаде предполагалось даже вывесить на здании вокзала в Симферополе приветственный лозунг на украинском языке”. (Там же. Спр. 2309. Арк. 174.)

На украинском языке попытался выступить на одном из правительственных приемов в Ялте 21 августа 1960 года тогдашний первый секретарь ЦК КП Украины Николай Подгорный. Но поскольку он путал украинские слова с русскими, то Хрущев оборвал: “Николай Викторович, ты забыл украинский язык, давай дуй по-русски, так будет всем понятно (Крымская правда. – 1998. – 21 апреля)”»[148].

Но вот грянула перестройка, а за ней пришла «незалежность». Согласно прогнозам киевских историков, украинский народ, освободившись от «колониальной зависимости», должен был кинуться к «рiдний» культуре. Я вспоминаю свои походы по Киеву, Днепропетровску, Запорожью и другим городам. На книжных лотках в основном русская литература, а украинских книг не более 5 %.

Советская власть перестала тратить сотни миллионов рублей на издание заведомо неликвидной макулатуры на мове. У новой власти таких денег не было, и «его величество рынок» четко показал, какой язык нужен украинскому народу.

1996 год. Идем вниз по Днепру на теплоходе. Жена от скуки накупила кучу газет эротического содержания. Там много объявлений, предложений руки и сердца, знакомств. И примерно на 20–40 объявлений и предложений на русском языке приходилось одно на мове.

А вот официальная статистика. Согласно переписи 2001 г., в Луганской области украинцами назвали себя 57,96 %, а русскими – 39,05 %. Причем те же люди назвали родным языком русский – 68,8 %, а украинский – только 30 %. То есть русский язык считали родным более 2/3 луганчан.

Примерно такие же цифры в переписи 2001 г. в Донецкой области. Там украинцев 56,87 %, а русских 38,22 %, но родным языком считали русский 74,9 % (!), а украинский – 24,1 %. То есть людей, для которых родным языком был русский, в 3 раза больше, чем тех, кто считал родной мову.

Как такое могло получиться? Да просто! С 1922 г. было модно быть украинцем. Те, кто родился в пределах УССР, так и числились ими. Формально и я украинец. Мой дед был чистокровным малороссом. По идее украинцами должны быть мой отец и я. И если бы наш род остался жить на Украине, в наших советских паспортах в 5-м пункте стояла бы национальность «украинец».

Если бы киевские власти в 1991 г. пустили языковый вопрос на самотек, то сейчас, в 2014 г., украинский язык использовали бы около 5 % населения, еще 40–50 % в быту суржик, а на работе и в учебных заведениях – русский.

В Киеве это прекрасно понимали, и с 1991 г. по сию пору на Украине развернулось тотальное наступление на русский язык. Ни о каком двуязычии не могло идти и речи. Человек, говорящий по-русски, считается если не врагом Украины, то во всяком случае неполноценным.

Никто до сих пор не посчитал человеческие жертвы «языковой агрессии» Киева.

Вот, например, в русскоязычном регионе дорожные знаки на русском языке заменяют на украинские. Почему не поставить рядом «Внимание» и «Увага»? Нет, надписи идут только на украинском!