Читаем Битва за прошлое. Как политика меняет историю полностью

12 августа 2017 года автомобиль, управляемый 20-летним Джеймсом Алексом Филдсом-младшим, врезался в группу демонстрантов в городе Шарлотсвилле, убив 32-летнюю Хизер Хайер и покалечив еще 19 человек. К этому моменту страсти в городе были накалены. Местные власти приняли решение убрать стоявшую в центре города статую генерала Роберта Эдварда Ли. Узнав об этом, в город съехались крайне правые для защиты памятников героям Конфедерации. Их митинг проходил под лозунгом «Объединяем правых» (Unite the Right). В ответ на это в Шарлотсвилл прибыли другие активисты, которые хотели противопоставить свой протест этому собранию. Именно эта группа активистов и стала мишенью водителя-террориста.

Памятник Ли был заказан за сто лет до описываемых событий, в 1917 году, и стоял на своем месте с 1924 года, но в 2017-м власти города решили избавиться от статуи на волне протестов против прославления рабовладельческой Конфедерации. После трагических событий августа 2017 года памятник полностью задрапировали черной пленкой, но в феврале 2018-го суд потребовал от городских властей открыть статую.

Это событие стало кульминацией борьбы за удаление из общественных мест символов Конфедерации Юга, развернувшейся в 2015–2017 годах. Как мы теперь знаем, за этой волной в 2020 году последовала более мощная, которая не ограничилась снесением памятников героям Юга и охватила не только Соединенные Штаты.

Шарлотсвиллская трагедия дает нам повод обсудить несколько тем.

Довоевать Гражданскую?

Соединенные Штаты долгое время служили исследователям исторической памяти примером сосуществования разных систем коммеморации. К югу от линии, разделявшей штаты, верные федеральному правительству США, и Конфедерацию, почти невозможно найти памятники президенту Аврааму Линкольну, зато там до последнего времени во множестве стояли памятники президенту КША Джефферсону Дэвису и, конечно, генералу Роберту Э. Ли, напрочь отсутствующие на Севере. Неширокая река Потомак отделяет мемориал Линкольна в Вашингтоне от хайвея имени Роберта Э. Ли на вирджинском берегу.

Гражданская война в США завершилась почетной сдачей генерала Ли, и дальнейшие усилия общества и государства были направлены в значительной степени на реинтеграцию Юга в состав США, что подразумевало и сохранение южного нарратива войны с его представлением об «обреченной, но благородной борьбе». На многочисленных памятниках павшим южанам эта идея примерно так и выражается: «They fought and died for their convictions, performing their duty as they understood it» («Они сражались и погибли за свои убеждения, выполнив свой долг так, как они его понимали»). На Юге сложился своего рода культ Ли как великого полководца, мудрого политика и человека безупречных моральных качеств. Памятники генералу стоят во множестве населенных пунктов, его именем названы города, школы и проспекты. В Вирджинии существует и Университет Вашингтона и Ли, в названии которого объединены имена первого президента США и военного лидера Конфедерации. Историческая память США удивительным образом сочетала два разных образа ключевого события в истории страны, закрепив компромисс «двух Америк», и это оставалось важным доводом в пользу того, что свобода слова позволяет обществу обойтись без единого взгляда на историю[88].

Однако во второй половине прошлого века в американском обществе происходило постепенное переосмысление Гражданской войны. На первый план выходила проблема рабства афроамериканцев, и образ Конфедерации как «благородного, но проигранного дела» покрывался все большими пятнами.

Первые признаки того, что сосуществованию двух символических вселенных приходит конец, появились на рубеже XX–XXI веков. Сначала под ударом оказался флаг Конфедерации (точнее, боевой флаг армии Северной Вирджинии, на основе которого был сделан флаг Конфедерации, использовавшийся в 1863–1865 годах). В конце XIX века синий Андреевский крест со звездами на красном полотнище стал флагом штата Миссисипи, однако для остальной страны он на протяжении почти целого века оставался скорее атрибутом исторических кинофильмов вроде «Унесенных ветром». Однако в конце 1950-х, когда движение за гражданские права начало борьбу против сегрегации афроамериканцев, этот флаг стал активно использоваться сторонниками сохранения разделения школ и общественных мест по расовому признаку. По их мнению, Юг в это время, как и столетие назад, боролся за права штатов, и флаг был символом такого сопротивления. В 1956 году флаг Конфедерации стал частью официального флага Джорджии, а в 1961-м легислатура Южной Каролины постановила поднять его над куполом капитолия штата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное