Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Началось с того, что еще в апреле 1848 года писатель-славянофил Николай Жеребцов вместе с действительным статским советником Скрипицыным и известным московским купцом-меценатом Алексеем Лобковым подали заявку на открытие общества срочного пароходства по Волге, Каме и Оке под названием «Меркурий» с уставным капиталом 750 тысяч рублей. Николай I инициативу предпринимателей поддержал. Дела общества быстро пошли в гору. В первый же год было построено два парохода, семь барж и три десятка мелких судов. Спустя пару лет «Меркурий» выкупил волжскую компанию «Русалка» с буксирными пароходами, полусотней барж и пристанями.

В 1858 году по инициативе директора Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ) Николая Новосельского и поддержки со стороны Министерства финансов и кавказского наместника князя Александра Барятинского произошло слияние «Меркурия» с судоходной компанией «Кавказ», которая осуществляла свою деятельность в Каспийском море. Тогда же императорским указом было объявлено о создании новой акционерной компании в Волжско-Каспийском регионе «Кавказ и Меркурий», основной капитал которой составлял уже 4,5 миллиона рублей. Фактически монополизировав судоходные перевозки по Волге, Каме и Каспию, «Кавказ и Меркурий» превратился в мощный рычаг продвижения русской торговли, а, следовательно, русской экономической экспансии и политического влияния на Востоке. Повсюду от Рыбинска до Астрахани и Решта строились новые пристани, склады и ремонтные доки. Кроме перевозки торговых грузов и населения, «Кавказ и Меркурий», разумеется, активно занимался и военными перевозками. Ничего подобного в регионе Каспия Англия не имела.

Маккензи предлагал ни много ни мало, а любой ценой взять под английский контроль Решт-Энзелийский порт. Занятие порта позволило бы Англии реально утвердиться на Каспийском море. «Обладая этим орудием, мы легко овладели бы торговлей всей Средней Азии», – утверждал Маккензи. Консул указывал на особую важность открытия и торгово-политического агентства в Астрахани: «Присутствие британского ока в Астрахани будет необходимым условием перевеса торгового баланса в нашу пользу и существенным шагом нашей торговли и политики на Востоке».

Свой детально разработанный план захвата у Персии Решт-Энзелийского порта Маккензи направил в Английское Адмиралтейство, полагая, что моряки лучше поймут все выгоды его предложения. При всех выгодах предложенного плана он предполагал неизбежную войну с Персией и конфронтацию с Россией. Понятно, что в высоких правительственных кабинетах начали взвешивать все за и против.

И в этот момент неожиданную «медвежью услугу» английскому правительству оказали лондонские журналисты. Летом 1859 года газета «Таймс» опубликовала записку Маккензи со своими комментариями. Разумеется, что это не осталось без внимания России. Наш посол Филипп Бруннов на встрече с министром иностранных дел Джоном Расселом недвусмысленно заявил, что в случае английской агрессии против Персии на Каспийском море Россия не останется безучастной. После этого в Лондоне интерес к затее Маккензи потеряли.

Глава восьмая

После возвращения миссии Игнатьева из поездки в Хивинское и Бухарское ханства российское правительство начало подготовку к соединению Оренбургской и Западно-Сибирской линий и выходу на рубеж Туркестан – Чимкент – Аулие-Ата.

Инициаторами соединения разорванной юго-восточной российской границы выступил оренбургский генерал-губернатор Катенин (он же по совместительству и командир Оренбургского корпуса), а также сам Николай Игнатьев. Катенин открыто заявлял, пугая своим напором либералов:

– Господа! Доколе мы будем предавать забвению интересы наши в Средней Азии, ради обращения русской политики к делам Европы. Сколько мы не будем лезть в Европу, мы все равно там чужие! Не пора ли повернуться лицом туда, где нас ждут дружеские народы и неисчислимые богатства!

Либералов от слов таких просто шарахало.

– Меня поражает и совершенное отсутствие государственных видов в действиях наших относительно этой части Азии! – говорил Катенин государственным чиновникам, и те хватали ртами воздух, как выброшенные на берег караси.

– Я не могу заставить вас стать патриотами, но я смогу заставить вас умереть, сочиняя ответы на мои бумаги! – завершал он свои разговоры в высоких кабинетах, а уходя, громко хлопал дверьми.

После каждой из своих инспекционных поездок по Оренбургскому краю генерал-губернатор отправлял в Петербург такое множество документов с предложениями о дальнейших действиях в Средней Азии, что в канцеляриях хватались за головы:

– И откуда выискалась такая холера, уже все полки заставлены и столы завалены, а этот неугомонный все шлет и шлет!