Клянусь, Луций Корнелий, никому из моих друзей, занесенных судьбой в дальние края, я не написал бы и строчки. Но ты – другое дело: переписываться с тобой – одно удовольствие, и я обещаю, что ничего не упущу.
Начну с особых
quaestiones, учрежденных в соответствии с самым знаменитым законом текущего года — lex Licinia Mucia. Они столь мало популярны и причиняют такой вред самим судьям, что к концу лета все как один просто мечтали свернуть расследование под любым предлогом. И предлог не заставил себя ждать: салассы, бренны и реты начали тревожить набегами Италийскую Галлию в нижнем течении реки Пад, создав хаос между озером Бенак и долиной салассов – то есть в средней и западной частях Заальпийской Галлии. Сенат поспешил объявить чрезвычайное положение и свернуть законные репрессии против незаконных граждан. Все новоиспеченные судьи слетелись назад, в Рим, радуясь, как дети. Видимо, в отместку за свои страдания они скоренько проголосовали за то, чтобы отправить к месту событий самого Красса Оратора, дабы он и его армия усмирили восставшие племена или хотя бы выбили их из цивилизованных краев. Красс Оратор менее чем за два месяца добился поставленной цели.Несколько дней назад Красс Оратор вернулся в Рим и привел армию на Марсово поле, поскольку войско провозгласило его императором и он хотел отпраздновать триумф. Двоюродный брат Красса, Квинт Муций Сцевола, правивший в его отсутствие один, получив депешу от вставшего лагерем полководца, немедленно созвал в храме Беллоны заседание сената. Однако о запрошенном триумфе речи не шло.
«Ерунда! – сразу сказал Сцевола. – Это же смехотворно! Разве разгон дикарей дает право на триумф?! Пока я сижу в консульском курульном кресле, этому не бывать! Как мы можем, почтив двух заслуженных военачальников калибра Гая Мария и Квинта Лутация Катула Цезаря одним триумфом на двоих, так же славить человека, победившего в какой-то стычке? Он не дал ни единого сражения! Нет, он не достоин триумфа! Старший ликтор, ступай к Луцию Лицинию и скажи ему, чтобы он расквартировал войско в капуанских казармах и явил свою жирную тушу в границах померия, где от нее может быть хоть какая-то польза!»
Вот так! Наверное, Сцевола встал не с той ноги или его выпихнула из постели жена, что, в общем-то, одно и то же. Так что Красс Оратор распустил войско и явился туда, куда требовалось, однако пользы так и не принес. Своему кузену Сцеволе он высказал все, что о нем думает, хотя ничего этим не добился.
«Глупости!» – прервал его Сцевола. (Знаешь, Луций Корнелий, порой Сцевола напоминает мне принцепса сената Скавра в его молодые годы.) «Как ты ни дорог мне, Луций Лициний, – продолжал он, – но одобрить лжетриумф я не могу!»
В итоге кузены друг с другом не разговаривают. Это не делает жизнь сената легче – они все же консулы. Впрочем, знавал я пары консулов, которые ладили еще хуже, чем Красс Оратор и Сцевола. Со временем все утрясется. Я лично сожалею, что они не поссорились до того, как изобрели
lex Licinia Mucia.Поделившись с тобой этой безделицей, я прямо не знаю, о чем бы еще рассказать. Форум в эти дни дремлет.
Однако тебе стоит узнать, что в Риме тебя не забыли. Тит Дидий – я всегда знал, что он достойный человек, – все более лестно отзывается о тебе в своих посланиях сенату.
В этой связи я бы настоятельно советовал тебе вернуться в Рим под конец следующего года, чтобы выставить свою кандидатуру на преторских выборах. Метелл Нумидийский Свин давным-давно мертв. Катул Цезарь, Сципион Назика и принцепс сената Скавр погрязли в попытках претворить в жизнь закон Лициния – Муция, хотя от него одни неприятности. Гаем Марием и всем, что его касается, мало кто интересуется. Избиратели созрели для того, чтобы проголосовать за достойного кандидата, тем более что таковых сейчас явный недобор. Луций Юлий Цезарь в этом году без всякого труда стал
praetor urbanus, а брат Аврелии, Луций Котта, – pretor peregrinus. Полагаю, что ты превосходишь обоих. Тит Дидий вряд ли воспрепятствует твоему отъезду, ведь ты пробыл при нем дольше, чем это принято у старших легатов: к осени следующего года исполнится как раз четыре года, в самый раз!В общем, поразмысли над этим хорошенько, Луций Корнелий. Я переговорил с Гаем Марием, и он встретил эту идею с воодушевлением, и не только он, но и – поверишь ли? – принцепс сената Марк Эмилий Скавр! Рождение сына, похожего на него, как маленькая капля воды на большую, совсем вскружило старику голову. Впрочем, не знаю, почему это я назвал человека одного со мной возраста стариком
.
