Битва за Рим (Венец из трав)

Известие о том, что Сенат направил двух преторов для расследования того, что Катул Цезарь упорно именовал ни много ни мало «италийским делом», отнюдь не обрадовало Силона. Наместничавший в Самнии Мутил, поумневший после расправы над двумястами италийскими смельчаками на Аппиевой дороге, воспринял этот унизительный для Италии акт как объявление войны. Друз в горячке писал письмо за письмом тому и другому, умоляя их дать ему еще один шанс, заклиная воздержаться от опрометчивых шагов и подождать немного.

Тем временем он препоясал чресла для битвы и объявил в Сенате о своем намерении выдвинуть законопроект, гарантирующий желающим дешевое зерно в виде государственного пособия. Как и выделение участков из общественных земель, нельзя было ограничиваться раздачей зерна лишь низшим слоям общества. Любой римский гражданин должен был иметь право, отстояв длинную очередь к эдилам, сидящим возле портика Минуция, получить официальную расписку о выделении ему пяти модиев общественного зерна, затем отправиться к государственным зернохранилищам под Авентинским холмом, загрузиться и везти полученное домой. Впоследствии и впрямь оказалось, что многие зажиточные и высокопоставленные римляне решили воспользоваться этой всеобщей привилегией: половина — в силу своей непобедимой алчности, другая же половина — из принципа. Однако большинство тех, кто мог выдать своему управляющему несколько монет и послать его за пшеницей в лавки частных зерноторговцев, предпочли все же не гоняться за дешевизной и не тратить на это личное время. По сравнению с другими статьями расходов — к примеру, с платой за жилье, которая в Риме всегда была астрономической, — пятьдесят или сто сестерциев в месяц на одного человека, расходуемые на покупку зерна, казались не слишком большой тратой. Таким образом, толпившиеся в очереди за государственным хлебом в подавляющем большинстве являлись гражданами низшего, пятого класса и нуждающимися простолюдинами.

— Не всем им хватит земли, — сказал Друз, выступая в Сенате. — Но забывать их никак нельзя, чтобы не давать им лишнего повода почувствовать себя обойденными. В Риме достаточно хлеба, чтобы наполнить им желудки всех граждан. Если мы не можем наделить простой люд землей, нужно обеспечить его дешевым зерном: ежегодно, из расчета пять сестерциев за модий, независимо от того, урожайный ли выдался год. Предлагаемая мною цена сделает финансовое бремя этого закона не слишком тяжким для государственной казны, ибо в урожайные годы государственные хранилища закупают зерно по два-четыре сестерция за модий, и, даже продавая его затем по пять сестерциев, казна будет получать небольшую прибыль, достаточную для облегчения ее задачи в неурожайные годы. Поэтому я предлагаю казначейству открыть отдельный зерновой счет только для покупки и продажи хлеба. Мы не должны финансировать льготную продажу зерна за счет других государственных средств. Это было бы в корне неверно.

— А каким образом, Марк Ливий, ты собираешься покрыть расходы на подобную благотворительность? — полюбопытствовал Луций Марций Филипп.

— Я все продумал, — улыбнулся в ответ Друз. — Составной частью моего плана является девальвация некоторой части выпускаемых в оборот денежных средств.

Сенат заволновался, загудел. Никто из присутствующих не любил, когда произносилось слово «девальвация», так как все сенаторы были консерваторами, когда дело доходило до финансов. Не в римских обычаях было обесценивать деньги: это порицалось как недостойная греческая хитрость. Лишь в годы Первой и Второй Пунических войн с Карфагеном пришлось прибегнуть к подобной мере. Да и тогда это в большей степени все же имело цель стандартизировать вес монет. А Гай Гракх, радикальный в иных отношениях, снова увеличил вес серебряных денег. Нимало не смутившись, Друз продолжал:

— Каждый восьмой денарий будет изготавливаться из бронзы с примесью свинца — дабы уравнять его вес с серебряным, — а затем подвергаться серебрению. Я произвел расчеты с ультраконсервативных позиций. А именно, я предположил, что на два урожайных года у нас будут приходиться пять неурожайных, что, как всем вам известно, значительно мрачнее реального положения. В действительности урожайных лет выпадает больше. Как бы то ни было, нельзя сбрасывать со счетов возможность нового большого голода, подобного тому, который нам довелось пережить в результате войны с рабами на Сицилии. К тому же процесс покрытия монет серебром более трудоемок, нежели чеканка обычных серебряных денег. Поэтому я накинул, взяв за основу расчетов сочетание один к восьми, тогда как на самом деле не чисто серебряным будет лишь один из каждых десяти денариев. Таким образом, как вы понимаете, казна ровным счетом ничего не теряет. Не пострадают и торговцы, пользующиеся при расчетах денежными бумагами. Главная тяжесть этой меры ляжет на тех, кто принужден пользоваться чеканными деньгами. Но что самое важное, с ее помощью нам удастся избежать проклятия прямого налогообложения.