Битва за Рим (Венец из трав)

Сулла ожидал на перекрестке, пока, по его расчетам, Помпей Руф и Лукулл не отошли на достаточно большое расстояние, а затем повернул свои собственные легионы — второй и тот, что не имел номера, поскольку не был консульским, — и повел их прямо к Эсквилинским воротам. От того места, где пересекались три дороги — Латинская, Аппиева и Кольцевая, — до Сервиевой стены, окружавшей город, было слишком далеко, чтобы разглядеть наблюдателей на башнях, но по мере того как Сулла со своими легионами стремительно двигался в восточном направлении по дороге, проложенной через римский некрополь, стена становилась все ближе. И теперь каждый солдат Суллы мог увидеть между зубцами стены множество людей, которые не просто смотрели — они громкими криками выражали свое изумление.

Подойдя к Эсквилинским воротам, Сулла не стал дальше разыгрывать комедию нерешительности. Он послал свой ненумерованный легион в Рим, но не по улицам города, а с приказом занять Сервиеву стену и Агер — большой двойной крепостной вал у Эсквилинского холма. Таким образом было замкнуто кольцо от Коллинских до Эсквилинских ворот, и войска Суллы сомкнулись с войсками Помпея Руфа. Разместив один легион вдоль Агера, Сулла послал две первые когорты из второго легиона в район рынков, который находился за Эсквилинскими воротами, а остальные когорты разместил снаружи. Рим был окружен, и дальнейшее зависело теперь только от Публия Сульпиция и Гая Мария.

Эсквилинский холм был неудобным местом для маневра. Улицы, ведущие на Эсквилинский форум, были узкими, многолюдными, их перегораживали будки, прилавки, повозки; сам же район рынков служил пристанищем торговцам, праздношатающимся бездельникам, прачкам, рабам-водоносам, возчикам, навьюченным ослам, разносчикам, и все они жевали и пили среди настоящего леса торговых прилавков. Множество переулков и спусков вели отсюда на Эсквилинский форум. Здесь было место, где заканчивались две дороги: одна — идущая в гору из Субуры, и вторая — идущая в гору из ремесленного квартала. И именно на этом, самом неудобном месте произошла битва за Рим. Это случилось примерно через час после того, как Сулла вошел в город.

Эсквилинский форум был совершенно пуст, а там, где располагались рынки, стояли бдительные ряды солдат и напряженно ждали. Полностью одетый в доспехи, Сулла сидел на муле с одной стороны от своего знамени и знамен консульского второго легиона. Через час ожидания послышался странный гул. Постепенно он достиг улиц, ведущих на площадь, и становился все громче и громче по мере того, как его источник приближался, пока наконец не превратился в единый вопль огромной толпы, горевшей желанием сражаться.

Люди хлынули на Эсквилинский форум из всех улиц и переулков. Передовую часть яростной толпы составляла охрана Сульпиция, а также рабы и вольноотпущенники Гая Мария, окружавшие его сына. Подгоняемые усилиями Луция Декумия и других вожаков римских притонов, они высыпали на площадь — и остановились при виде стоявших рядами римских легионеров, чьи знамена развевались на ветру, а барабанщики и трубачи, собравшиеся вокруг Суллы, ожидали — пока молча — его сигнала.

— Трубачи, играйте! Обнажить мечи и выставить щиты! — приказал Сулла спокойно.

Какой-то трубач издал визгливый звук, который был тут же заглушён лязгом тысяч обнажаемых мечей и глухим стуком смыкаемых щитов.

— Барабанщики, дробь! Держите ряды и ждите атаки! — Голос Суллы без усилий разносился по всей площади.

Барабаны, внезапно начав, раскатились оглушительной дробью. Этот грозный треск вывел толпу из равновесия сильнее, чем это смогли бы сделать воинские клики. Тогда толпа расступилась. Перед легионерами показался Гай Марий: в руке меч, на голове — высокий шлем, а за плечами — алый плащ. Рядом с ним находился Сульпиций, а немного позади — Марий-младший.

— В атаку! — зарычал Марий и издал пронзительный крик.

Его люди пытались повиноваться, но они не смогли достаточно разогнаться на этом ограниченном пространстве, чтобы с силой прорвать передние ряды Суллы. Легионеры презрительно отталкивали их одними щитами, отводя в сторону мечи.

— Трубачи, сигнал вступить в битву! — выкрикнул Сулла и, наклонившись в седле, сам подхватил серебряного орла второго легиона.

Огромным усилием воли и только повинуясь своему полководцу — ни один человек сейчас не хотел проливать кровь, — солдаты Суллы подняли свои мечи и дали отпор нападающим.