Битва за Рим (Венец из трав)

— Она моя жена. Это значит, что она подчиняется моей воле, а не твоей, Марк Ливий! Я буду поступать с ней так, как захочу.

— Ты связан с Ливией Друзой узами брака, — произнес Друз с каменеющим лицом. — Я же связан с ней кровными узами, что намного важнее. Я не позволю тебе избивать мою сестру!

— Ты сам сказал, что не хочешь знать, каким методом я стану учить ее порядку. Тогда ты был прав: это действительно не твоя забота.

— Избиение жены не может пройти незамеченным. Это — недопустимая низость! — Друз перевел взгляд на сестру. — Прошу тебя, сними одежду, Ливия Друза. Я хочу знать, что натворил этот истязатель.

— Не смей, жена! — взревел Цепион, наливаясь праведным гневом. — Обнажаться перед мужчиной, не являющимся твоим мужем? Не смей!

— Сними одежду, Ливия Друза, — повторил Друз.

Ливия Друза не шевелилась и не размыкала уст.

— Сестрица, послушайся меня, — ласково сказал Друз, сделав шаг в ее сторону. — Я должен увидеть это.

Стоило ему обнять ее, как она вскрикнула и отпрянула; тогда он, стараясь не причинять ей боли, спустил одежду с ее плеч.

У Цепиона не хватило храбрости, чтобы не позволить Друзу исполнить задуманное. Мужчины увидели грудь Ливии Друзы и покрывающие ее старые рубцы, лиловые и ядовито-желтые. Друз развязал ее пояс, и одежда соскользнула к ее ногам. В последний раз супруг занимался ее бедрами: они раздулись и были густо усеяны ссадинами и синяками. Друз нежно помог сестре одеться; подняв ее безжизненные руки, он заставил ее поддержать ткань на плечах. Потом он повернулся к Цепиону и произнес, подавляя гнев:

— Вон из моего дома!

— Жена — моя собственность, — ответил Цепион. — Закон позволяет мне обращаться с ней так, как я сочту необходимым. Мне дозволено даже убить ее.

— Твоя жена — моя сестра, и я не позволю издеваться над представительницей моего рода, как не позволю обращаться таким подлым образом с последним безмозглым животным из своего хлева. Ступай вон из моего дома!

— Если я уйду, уйдет и она! — гаркнул Цепион.

— Она останется со мной. Убирайся, истязатель жены!

Но тут из-за их спин раздался пронзительный голосок, наполненный лютой ненавистью:

— Она это заслужила! Заслужила! — Маленькая Сервилия бросилась к отцу и заглянула ему в глаза. — Не бить ее надо, отец, а убить!

— Ступай в детскую, Сервилия, — устало произнес Друз.

Однако девочка цеплялась за отцовскую руку и бросала Друзу недетский вызов, расставив ноги и сверкая глазами.

— Она заслуживает, чтобы ее убили! — надрывалась девочка. — Я знаю, почему ей нравилось жить в Тускуле! Я знаю, чем она там занималась! Я знаю, почему мальчик родился рыженьким!

Цепион отпихнул ее руку, словно обжегшись. С его глаз начинала сползать пелена.

— То есть как, Сервилия? — Он немилосердно тряхнул дочь. — Продолжай, девочка, говори, что у тебя на уме!

— У нее был любовник — я знаю, что значит «любовник»! — выкрикнула девочка, скаля зубы. — У моей мамы был любовник. Рыжий! Они встречались каждое утро в доме, в его имении. Я знаю — я ходила за ней по пятам! Я видела, что они делали в постели. И знаю, как его зовут. Марк Порций Катон Салониан, потомок раба! Я знаю, я спрашивала тетю Сервилию. — Она воззрилась на отца, и ненависть сменилась на ее личике бесконечным обожанием. — Папочка, если ты не убьешь ее, то просто оставь ее здесь. Она тебе не пара. Она не заслуживает тебя! Кто она такая, в конце концов? Всего лишь плебейка, не то что мы с тобой, настоящие патриции! Если ты оставишь ее здесь, я буду ухаживать за тобой, обещаю!

Друз и Цепион превратились в каменные глыбы, зато Ливия Друза наконец-то ожила. Запахнув одежду и затянув пояс, она повернулась к дочери.

— Маленькая, все обстоит совсем не так, как тебе кажется, — ласково произнесла она и попыталась погладить дочь по щеке.

Однако рука ее была немилосердно отброшена. Сервилия прижалась к отцу:

— Я сама знаю, как все обстоит. Обойдусь без твоих поучений! Ты опозорила наше имя — имя моего отца! Ты заслуживаешь смерти! А этот мальчишка — не сын моему отцу.

— Маленький Квинт — сын твоего отца, — твердила Ливия Друза. — Он твой брат.

— Нет, он пошел в рыжего мужчину, он — потомок раба! — Маленькая Сервилия ухватилась за тунику Цепиона. — Папочка, пожалуйста, забери меня отсюда!

Вместо ответа Цепион оттолкнул ребенка, да так сильно, что девочка не удержалась на ногах.

— Каким же я был болваном! — негромко проговорил он. — Девчонка права, ты заслуживаешь смерти. Жаль, что я не орудовал ремнем чаще и сильнее.

Стиснув кулаки, он вылетел из комнаты, преследуемый дочерью, которая звала его, просила подождать и дрожала от горьких рыданий.

Друз с сестрой остались одни.

Ноги у Марка Ливия подкосились, он тяжело опустился в кресло. Ливия Друза, его единственная сестра, — прелюбодейка… Лишь сейчас он понял, как она ему дорога: ее беда оказалась и его бедой, он ощущал на себе несмываемую вину.

— Это я виноват, — проговорил он, кривя губы.

Она опустилась на ложе.

— Полно! Кроме меня самой, тут некого винить.

— Так это правда? У тебя есть любовник?