Битва за Рим (Венец из трав)

— Был. Первый и последний. Я не виделась с ним и ничего о нем не знаю с тех пор, как покинула Тускул.

— Но Цепион мучал тебя не из-за этого.

— Нет.

— Тогда из-за чего?

— После Марка Порция я уже не могла притворяться, — призналась Ливия Друза. — Мое безразличие злило его, и он стал меня бить. А потом он обнаружил, что ему нравится избивать меня, что это его… возбуждает.

Глядя на Друза, можно было подумать, что его вот-вот вырвет; воздев руки, он беспомощно взмахнул ими.

— О боги, в каком мире нам приходится жить! — выкрикнул он. — Я причинил тебе страшное зло, Ливия Друза.

Она присела в кресло для клиентов.

— Ты действовал в меру своих возможностей, — мягко ответила она. — Поверь, Марк Ливий, я поняла это уже много лет назад. С тех пор твоя доброта заставила меня полюбить тебя и Сервилию.

— Моя жена! — спохватился Друз. — Как все это отразится на ней?

— Ее не должна касаться эта грязь, — сказала Ливия Друза. — Она беременна, ей покойно, и нам нельзя ее расстраивать.

Друз вскочил.

— Оставайся здесь, — велел он сестре, направляясь к двери. — Я должен проследить, чтобы братец не сболтнул ей ничего, что могло бы ее удручить. Выпей вина. Я скоро.

Но Цепион даже не вспомнил о существовании сестры. Из кабинета Друза он бросился прямиком к себе в покои. Дочь рыдала и цеплялась за его пояс, пока он не отвесил ей пощечину и не запер у себя в спальне. Там, в углу, Друз и нашел ее, по-прежнему всхлипывающую.

Слуги уже приступили к своим обязанностям, поэтому Друз мог отвести ее в детскую, где к стене жалась перепуганная нянька.

— Успокойся, Сервилия! Сейчас Стратоника вымоет тебе личико и накормит тебя завтраком.

— Я хочу к моему папе!

— Твой отец покинул мой дом, дитя мое, но не отчаивайся: я уверен, что он, разделавшись с делами, пошлет за тобой.

Утешая девочку. Друз сам не знал, испытывает ли он к ней неприязнь за выложенную правду или склонен благодарить ее за это.

Сервилия мигом просияла.

— Обязательно пошлет! — воскликнула она, проходя с дядей под колоннадой.

— Ступай к Стратонике, — напутствовал ее Друз и твердо присовокупил: — Постарайся не болтать языком, Сервилия! Ради твоей тети и отца — да, отца! — ты не должна проронить ни словечка о том, что стряслось здесь этим утром.

— Как же это может ему повредить? Он — жертва!

— Никакой мужчина не одобрит такого ущемления своей гордости. Поверь моему слову, твой отец не скажет тебе спасибо, если ты проболтаешься.

Полная противоречивых чувств, Сервилия удалилась с нянькой. Друз отправился к жене и рассказал ей ровно столько, сколько, по его разумению, ей было невредно узнать. К его удивлению, она приняла новость спокойно.

— Я рада, что мы наконец-то знаем, что происходит, — проговорила она, колыхая огромным бутоном — своим животом. — Бедняжка Ливия Друза! Боюсь, Марк Ливий, что мой брат заслуживает все меньше любви, даже моей. С возрастом он делается все менее сговорчивым. Между прочим, я вспоминаю, что еще в детстве ему нравилось терзать детей рабов.

Дальше путь Друза лежал назад, к сестре, которая по-прежнему сидела в кресле для клиентов, судя по всему, взяв себя в руки. Он присел с ней рядом.

— Ну и утро! Разве я знал, к чему мне суждено прикоснуться, когда спрашивал Кратиппа, почему он и остальные слуги так удручены?..

— А они были удручены? — удивленно подняла голову Ливия Друза.

— Да. Из-за тебя, милая. Они слышали, как Цепион бьет тебя. Не забывай, что они знают тебя с твоих первых шажков. Они в тебе души не чают, Ливия Друза.

— Как приятно! А я и не знала!

— Должен признаться, что это стало откровением и для меня. О боги, как я был туп! Теперь мне остается только сожалеть о происшедшем.

— Не стоит, — вздохнула она. — Он забрал Сервилию?

— Нет, — скривился Друз. — Он запер ее в вашей комнате.

— Бедненькая! Она его боготворит!

— Это я вижу. Но не понимаю.

— Что будет дальше, Марк Ливий?

Он пожал плечами.

— Честно говоря, понятия не имею! Наверное, самое правильное для всех нас — это вести себя как ни в чем не бывало и дождаться вестей от… — Он чуть было не произнес «Цепиона», но вовремя спохватился и заставил себя использовать вежливое обозначение: — Квинта Сервилия.

— А если он со мной разведется — что он, по всей видимости, и сделает?

— Это будет означать, что ты от него благополучно отделалась.

Наконец-то Ливия Друза смогла затронуть по-настоящему волнующую ее тему:

— А Марк Порций Катон? — порывисто спросила она.

— Наверное, этот человек для тебя очень важен?

— Да, важен.

— Мальчик — его сын?