Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас

15 августа Крючков в срочном порядке вызвал из отпуска начальника отдела Евгения Калгина. Калгин начинал карьеру водителем Андропова, но быстро дорос до его личного помощника. Позже, когда пост председателя КГБ занял ученик Андропова Крючков, Калгин, известный своей лояльностью, был назначен главой 12-го отдела и, перепрыгнув несколько званий, стал генерал-майором{32}. Калгин прибыл на встречу к Крючкову и тут же получил распоряжение внимательно прослушивать разговоры всех, кто имел хоть какие-то контакты с Борисом Ельциным, избранным в июне президентом Российской Федерации, которая в то время была одной из республик СССР.

Калгину велено было прослушивать служебные и домашние телефоны всех членов правительства Ельцина и лояльных ему депутатов – КГБ хотел знать, как они реагируют на происходящее в Москве, и вычислить их контакты. Еще в конце июля КГБ перехватил разговор Горбачева и Ельцина, в котором они обсуждали смещение Крючкова. Крючков решил действовать на опережение, и первой его целью стал Горбачев.

Калгин взял на себя подготовительную работу. Основная нагрузка легла на шестой отдел 12-го отдела – «контролеров», как называли их в КГБ, – женщин в наушниках, чьей работой была прослушка и запись телефонных разговоров советских граждан. На следующий день, 16 августа, Калгин проинструктировал начальницу шестого отдела Зуйкову, и та вызвала из отпусков всех своих сотрудников.

17 августа Крючков позвонил Калгину и велел «взять на слуховой контроль» линию Геннадия Янаева, чтобы удостовериться, что тот не «даст задний ход». 18-го Борис Ельцин вернулся в Москву из Казахстана, и Калгину было приказано «взять на контроль» и его линии{33}. Начальница шестого отдела собрала самых проверенных и надежных подчиненных и велела передавать всю перехваченную информацию лично Калгину по его внутреннему телефону. Им было поручено прослушивать 169 телефонных номеров. Пятому отделу 12-го отдела, отвечающему за прослушку иностранцев, поручили слушать 74 номера{34}

. Операция началась{35}. В тот же день спецслужбы заблокировали Горбачева в Крыму.

19 августа заговорщики объявили чрезвычайное положение и ввели войска. Впрочем, Ельцину и его соратникам удалось прорваться через кордоны КГБ и забаррикадироваться в огромном здании Дома Советов РСФСР, расположенном на берегу Москва-реки. Это здание, известное как Белый дом, позднее станет штаб-квартирой правительства Ельцина.

За происходящим следила вся страна. Андрей Солдатов, которому тогда было пятнадцать лет, не мог пропустить такое событие.

Андрей всегда интересовался политикой. Его дед, полковник Советской армии, в 1980-е был заместителем военного коменданта Москвы. В его обязанности входило, кроме прочего, идти парадным шагом перед катафалком с очередным скончавшимся членом Политбюро, когда траурная процессия направлялась к Кремлевской стене. Андрей помнил, как дедушку в форме показывали по телевизору в репортажах с похорон Брежнева, а затем Андропова. Перестройку в семье встретили неоднозначно: жаркие споры начинались каждый раз, когда за столом в маленьком деревянном доме в Переделкино собирались родственники. Дядя Андрея, полковник ВВС, служил в Афганистане и терпеть не мог Сахарова, физика-диссидента, критиковавшего эту войну. Отец Андрея, Алексей, будучи ядерным физиком, знал изнутри, что происходило во время Чернобыльской катастрофы: Курчатовский институт оставался главным в СССР исследовательским центром ядерной энергии. Андрей вместе с мамой стояли на либеральных позициях.

Услышав о путче, Андрей с другом помчался на Манежную площадь – туда, где обычно проводили митинги защитники демократических реформ. Гостиница «Москва» уже была окружена танками. На противоположной стороне, ближе к старому зданию МГУ, собрались студенты. «На Пресню! На Пресню!» – скандировали они: именно там собирались сторонники Ельцина.

Андрей с другом бродили между танками, пытаясь вызвать солдат на разговор. Не привыкшие к такому вниманию со стороны гражданских, солдаты чувствовали себя неуверенно и поглядывали на офицеров. Но и те были сконфужены и предпочитали стоять в стороне и не вмешиваться.

Звонить отцу Андрей не собирался: его родители развелись, когда ему было восемь, и отношения между ними не были близкими. Однако он понимал, как важно происходящее на его глазах, и старался собрать столько свидетельств, сколько мог. Он уже несколько месяцев собирал выпуски «Московского комсомольца», который в то время был самой популярной либеральной газетой. На Манежной он залез на башню одного из танков и стащил резиновую крышку с дымового гранатомета. Увидев на стене ГУМа листовку Демократического Союза, агитирующую за Ельцина, он немедленно ее содрал, чтобы сохранить для истории.