Битвы, изменившие историю

Не считая самой битвы, это обстоятельство должно было заставить его понять, что он столкнулся с необычным явлением; некоторые данные свидетельствуют о том, что он в какой-то степени осознал это, но продолжал поступать в соответствии с принятым стереотипом. Поскольку теперь все греческие города южной Италии с энтузиазмом присоединились к нему, у него появились причины действовать именно так. Лучший способ покончить с конфедерацией варварских племен – ударить по ее связям, как это сделал Александр сначала в Бактрии и потом в Индии; рыжий царь отправился в поход на Рим.

Там его ждал еще один сюрприз: конфедерация не показывала ни единого признака распада. Неаполь и Капуя отказались впустить его, под покровом ночи местные жители с деревьев стреляли по его кострам; а когда Пирр подошел к стенам города, оказалось, что там стоит еще одна консульская армия, причем крупнее той, которую он разгромил. Римляне даже изыскали ресурсы, чтобы прислать в подкрепление отступившим силам два дополнительных гарнизона.

Разумеется, варвары с такой военной организацией могли бы стать полезными союзниками, не хуже фессалийцев. Кроме того, Пирр уже получил несколько предложений, открывавших ему дорогу в сказочно богатую Сицилию, с которой прибыль будет куда больше, чем с упрямых горцев. Пирр отправил в Рим Кинея с дарами для сенаторов и жен высокопоставленных лиц и предложением мира и дружбы. Он обещал отпустить пленников в обмен на то, что римляне обязуются соблюдать неприкосновенность греческих городов, оставить самнитов в покое и покинуть свои южноиталийские колонии, в том числе в Лукании. Иными словами, Пирр предлагал римлянам заключить союз и определить границы, по которым южное и западное Средиземноморье будет открыто для имперских притязаний Пирра.

Появление Кинея в Риме было отмечено с подобающей торжественностью как первый невраждебный контакт двух разных цивилизаций. Дары оратора с достоинством отклонили, но самого его с уважением выслушали, и некоторые сенаторы уже подавали голоса, склоняясь принять предложения. В этот миг в зал на руках внесли патриция Аппия Клавдия, слепого старца, который произнес первую воинственную речь, зафиксированную в римских летописях. «Теперь, – сказал он, – я слепой; жалею, что не оглох, ибо тогда я не слышал бы из уст римлян постыдных советов»; неужели они не понимают, что мир с Пирром, заключенный после поражения, откроет путь для других посягателей со всего мира и конца этому не будет? Рим ни с кем не заключит мира на своей земле.

Старец убедил сенаторов; Кинея отправили восвояси, велев передать, что Рим уже собрал войск больше, чем потерял в битве. В римскую армию вошли не только римские граждане, но и жители всех союзных территорий центральной Италии; воевать с ними – все равно что сражаться с лернейской гидрой. К тому же римляне назначили двух новых военачальников П. Сульпиция и Деция Муса; возможно, они неплохо себя проявят.

Казалось, это не произвело особого впечатления на Пирра. В конце концов, Геракл нашел способ победить гидру, а Пирр считал себя почти военным гением и доказал свой талант. Однако теперь он выбрал более осторожную стратегию: отступил к своим базам в южной Италии, собрал значительные союзные войска и двинулся в северном направлении вдоль побережья Адриатического моря; зону его коммуникаций защищали антиримски настроенные южные самниты. Удалившись от Рима на север и ожидая подхода новых антиримских сил, он создал передовую базу для нападения на город, затем отправился в глубь страны, намереваясь перейти через Апеннинский хребет…

Здесь Пирр натолкнулся на консульскую армию примерно в 40 тысяч солдат, равную по численности его войску с учетом контингента союзников. Среди народностей, населявших ту местность, было столько же настроенных за римлян, сколько и настроенных против них, а консулы наладили превосходную разведывательную службу. Чтобы остановить Пирра, римляне выбрали место на реке Ауфид близ города Аускула, в крае непролазном и лесистом, где заболоченные берега реки мешали передвижениям Пирровой конницы и слонов. Римляне перешли через быстрый поток и построились параллельными боевыми порядками, разместив фланги на болотах, и в апреле 278 года сражение началось.