Битые короли

— Не считай секунды, Борзой, — посоветовал Исай, — иначе последняя секунда станет твоим финалом в этой жизни! Мент не промахнется. Отдай ствол! Сегодня ты проиграл.

Глеб ждал. Рот был заклеен, и он не мог произнести ни одного слова. Секунды решали для него все. Но ему не было страшно. Лишь досада оттого, что готовился к подобному, а все равно всего не предусмотрел. Хотя, по большому счету, цель достигнута.

— Все должно иметь смысл, Борзой, — снова проговорил Исай. — Оглянись. У тебя только один выход. А убьешь Глеба — перекроешь и его. Сам себе перекроешь.

Борзой захрипел, и Глеб почувствовал, как нажим ствола ослаб. Опер над ухом Борзого выкрикнул:

— Бросай ствол, иначе в твоих мозгах будет дырка!

Тот отвел руку с пистолетом от горла Корозова, медленно разжал пальцы, говоря:

— Все! Все! Не дави! Ваша взяла!

Пистолет выпал из его руки под ноги Глебу. Борзого выдернули из машины, обыскали, нашли еще один пистолет, надели наручники.

Бармена вытащили следом, а потом из-за руля выдернули и третьего.

С Глеба сняли наручники, скотч с лица он сорвал сам.

Бармен злился, когда его обыскивали, бросал яростные взгляды на Борзого:

— Ты нас всех сдал, чувырло! Тебе зачтется!

— Цыц, щенок! — Голос Борзого ударил наотмашь: — Не гавкай против ветра! Игра только началась. Мы с Исаем еще поиграем! Верно, Исай?

— Отыгрался ты, Борзой, — отозвался вместо Исая Корозов.

— Нет, Глеб, с тобой у нас еще ничего не закончено. Перерыв на время, — отозвался тот.

В это время из подъезда, откуда выходили бандиты, показался Акламин с оперативником. Ему все-таки удалось в кладовой обнаружить дверь, замаскированную прикрепленными к ней коробками. Она была закрыта на ключ, пришлось выбивать. Дверь вела в квартиру. Через нее выскочили в подъезд и на улицу. Подбежали к машинам.

— Где девушка? — спросил Аристарх. — Где Речерская?

— Это была не Речерская, — сказал Корозов. — Фаина Палия. В парике.

— Бегом, ребята, пока не ушла, ищите! — приказал Акламин.

Опера вместе с охранниками Исая сорвались с места.

Борзой стоял у машины с равнодушным видом, словно не обращал внимания на все, что вокруг него происходило, только пробормотал Исаю, когда тот снова возник перед ним:

— Ментов привел, лапотник. Сам не можешь.

— Слишком ты разгулялся, Борзой, — сказал Исай, — многим неприятности доставил. Лучше скажи, где девушка?

— Поищи под машиной, может, найдешь, — едко пошутил бандит. — Вон с тобой сколько ментов, пускай роются в коровьем дерьме! Здесь ее нет, как видишь. Ищи. Может, повезет.

Опера вместе с охранниками Исая в этот момент вновь обыскивали квартиру. Обстучали стены, полы, потолки, вывернули наизнанку шкафы. Все было тщетно. Туда же подошли Акламин и Корозов.

— Я видел, она оставалась здесь, когда выводили меня, — сказал он. — Она не выходила с нами. Чудес не бывает, Аристарх! Она где-то здесь. В этом подъезде.

Оперативники начали методически отрабатывать все квартиры.

Двое спустились в подвал, в котором ничего, кроме узла отопления с запорной арматурой и разводками труб, не было. Здесь и пройти-то можно было только в три погибели.

Оперативники, кряхтя и мучаясь, в темноте перелезали через грязные пыльные трубы. Подсвечивая телефоном, пролезли по всему подвалу до самого дальнего угла, откуда пробивался свет от технического окна в цокольный приямок. Наткнулись на кучу тряпья в виде лежанки. На ней, вероятно, в холодное время года спали бомжи возле теплых труб. Добрались до технического окошка.

Стекло было давным-давно выбито. И оно было настолько мало, что в него не пролезть взрослому человеку, разве что под силу подростку. Оперативник рискнул — и застрял, второму пришлось вытаскивать его за ноги.

Впрочем, Фаина вполне могла проскочить.

Во-первых, она была под стать подростку, во-вторых, у нее не было иной возможности, в-третьих, у нее, безусловно, было неимоверное желание выбраться отсюда.

Снаружи дверь цокольного приямка была распахнута и, очевидно, вообще не закрывалась. У окна обнаружили мазки, похожие на кровь. Видимо, оцарапалась, когда пролезала.

В итоге поиски не привели к желаемому результату. Фаины нигде не было. Исчезла, как будто испарилась.

— Ты представляешь, Аристарх, я даже помыслить не мог, что под Речерскую работает эта дрянь, — скрипел зубами Корозов. — Да и как можно было представить это? Так провела, так надула, всех сбила с панталыку. И ты знаешь, ведь сзади она очень сильно походила на Речерскую. Я даже не сомневался, когда от двери кафе шел к столу.

— Жаль, Глеб, что не взяли ее, — с сожалением покачал головой Акламин. — Вот видишь, никогда категорично не утверждай, пока не получишь доказательства. И что ты теперь думаешь о Речерской? Ты все равно не доверяешь ей?

Корозов вздохнул: в голове все смешалось, он уже и сам не знал, что ему думать на эту тему, но открывшиеся сегодня обстоятельства пошатнули все его убеждения.