Битый лед

…«Гэтээска» была подана к самой проходной порта, и через 30 минут мы увидели зрелище незабываемое: цветущую тундру возле Тикси. Говорят, славятся цветами долины Болгарии. Я там не был, не знаю. Но не думаю, чтобы там было больше цветов, чем на 73° северной широты в начале августа.

Колокольчики, незабудки, ландыши, васильки, ромашки… Они едва покачивались на тонких стеблях и каждым своим лепестком тянулись к лучам солнца, бьющим наискосок из-за серых, набухших дождем туч.

Ноги утопали в пружинящих под ногами подушках ягеля, подрагивали алые бусины брусники. Розовые соцветия привлекли мое внимание. Я наклонился.

Прижавшись к крохотному стволу карликовой березы, дружной стайкой стоял багульник, и крепкий, дурманящий душу аромат поднимался от холодной земли. Тут и там бежали хрустальные ручьи, спотыкались о камни, одетые в черно-зеленую чешую лишайника, и разбегались в разные стороны. И еле различимый звон даже не слышался, а угадывался в ничем не тревожимой тишине. Грифельные овалы сопок, один над другим, обрамляли по горизонту вытканный всеми цветами радуги ковер из трав и цветов. Из-под ног выпорхнула пичуга.

Тундра лежала перед нами, тихая и прекрасная, переходить на нее в наступление вовсе не хотелось…

Вдалеке мы увидели женщин с корзинами. В тундре росли не только цветы. Там еще было великое изобилие боровиков, подосиновиков, маслят…

Как говорится, «за время нашего отсутствия никаких происшествий не произошло». Баржа с горючим окончательно затерялась в просторах обмелевшей Лены.

А как мы торопились в Тикси! Я не говорю уже о том счете, который Мурманское пароходство выставит… Кому? Порту? Речникам? Господу богу? Каждые сутки простоя даже такого судна, как «Щербацевич», обходятся государству не в одну тысячу рублей…

В поселке, где почти каждый встречный через несколько дней начинает с тобою здороваться, знакомых у нас появилось множество. И все-таки я не могу не рассказать еще об одном из них, Владимире Гвоздюке, директоре самой северной в мире картинной галереи. Встретиться с ним я хотел давно. И в дождливое утро, спускаясь по трапу на скользкий причал, твердо решил, что обязательно разыщу Гвоздюка. И тут мне повезло. Стоило заглянуть в «Маяк Арктики» — редакцию местной газеты, как следом возник на пороге некто в кожаной куртке. Выразительное худощавое лицо обрамляла борода.

— Знакомьтесь, Гвоздюк, — сказали мне.

Я представился, и мы пошли с Гвоздюком в Тиксинский народный художественный музей, для краткости — в галерею. Она была рядом, в бывшем здании пароходства, и занимала на втором этаже четыре большие светлые комнаты. Была еще и пятая — запасник. Пахло непросохшей краской, побелкой. Как видно, переехали сюда недавно.

В первом зале бросалось в глаза полотно И. П. Рубана «Одинокая стоянка». Ярко-желтое небо, иссиня-черная тундра. Все это было за окном, кроме разве нарт и чума. Тут же висел эскиз широко известной картины Е. Е. Моисеенко «Мальчик Коля», «Звездное небо» Н. М. Ромадина, «Ранняя весна» Е. П. Львова… А всего в комнатах разместилось сто тридцать работ. Разумеется, не все они были равноценны, были просто маловыразительные, но что поделаешь, «дареному коню в зубы не смотрят». Хочется верить, что придет время и галерея станет работать как официальный музей, закупая картины соответствующего уровня.

Гвоздюк рассказал мне, что начало собранию было положено Игорем Павловичем Рубаном, который в 1975 году привез в дар тиксинцам картины художников-маринистов. С тех пор фонды все время пополняются. Вот и сейчас я встретился в поселке с моим добрым московским приятелем художником Геннадием Алексеевичем Сотсковым. Он прилетел в Тикси с двенадцатью картинами. Новый подарок «арктическому музею».

А бывает и так. Зашел в галерею пилот с Ил-18, посмотрел экспозицию и говорит:

— У меня в Москве есть друг, художник. В следующий раз привезу его работы.

Так появились в галерее превосходные гравюры Александра Штаркмана, иллюстрации к «Маленькому принцу».

Гвоздюк сказал, что часть картин он будет держать в запаснике, все время обновляя экспозицию.

— Городок у нас маленький. Некоторые по два-три раза бывали в музее. А так будет разнообразие какое-то.

«Разнообразие». Это слово я уже слышал от Вольского, когда он говорил о раскраске домов…

Володя в Тикси по здешним масштабам недавно, три года. Он коренной уралец. Преподавал в Нижнем Тагиле рисование и зарекомендовал себя, очевидно, неплохо, если тогдашний начальник СВУМФа Пилипенко, неуемный энтузиаст всякого рода начинаний, пригласил его в Тикси. «Собираемся открывать детскую художественную школу, будете ее руководителем. А пока поработаете оформителем». Гвоздюк долго не раздумывал и приехал в Тикси вместе с женой, тоже художницей. Открытие школы растянулось на три года… Алла пошла работать в торг, оформлять витрины. Гвоздюк писал плакаты, делал панно для детского комбината «Солнышко». Я видел эти забавные и яркие полотна. На них резвились мартышки и росли деревья…

Когда мы выходили, к Гвоздюку подошла молодая женщина с двумя детьми: