Бюро заказных убийств

Но время мое вышло. Прошу вас, Холл, берегите Груню. Я подарил миру ее жизнь – доказательство того, что любой человек, будь он прав и или не прав, обязан оставить после себя след.

Последний поцелуй моей дочери и последнее рукопожатие вам, мой друг.

^Д.»

Холл перевел взгляд с прочитанного письма на прекрасное бледное лицо.

– Ты не попыталась его остановить?

– Нет. – Груня смотрела на него прямо и уверенно. – Всю жизнь он делал для меня все, безотказно исполнял малейшие желания. – Глаза снова наполнились слезами, а губы сжались в попытке сдержать рыдания. – Я так его люблю! И не знаю другого способа благодарности.

Потрясенный силой характера невесты, Холл заключил ее в объятия. Не выдержав колоссального нервного напряжения, Груня все-таки разрыдалась и судорожно сжала его руки.

– Ах, Уинтер, я поступила неправильно? Надо было постараться уговорить его остаться с нами?

Холл продолжал прижимать ее к груди. Через открытую дверь было видно, как в зеркальной поверхности океана отражается яркая луна. Вдалеке в ожидании «Хуху каи» тихо двигалось к центру пролива каноэ, где над веслом склонилась легкая фигура. Уинтер не знал, действительно ли увидел образ или представил картину, однако внезапно заметил, как в прощальном салюте над лодкой поднялась рука.

– Нет, – ответил он твердо и обнял любимую еще крепче. – Нет, ты поступила правильно.

Авторские наброски продолжения романа

Драгомилов понимает, что взрывное устройство установлено до завершения перемирия. Услышав это, Брин осознает свою ошибку.

– Не могу отключить прибор. Любое вмешательство приведет к немедленному взрыву.

Драгомилов:

– Я вам помогу.

Брин благодарен.

Все доказывают Брину, что он установил бомбу, когда перемирие еще продолжалось.

– Да, вы правы. Я почти виновен в злодеянии. Но исправить уже ничего не могу. Именно об этом приборе я говорил. Красота его заключается в том, что он подобен решениям нашего бюро: отменить действие невозможно. Автоматический замок. Даже кузнецу не удалось бы извлечь часовой механизм.

– Надо выбросить прибор в залив, – предлагает кто-то.

– Друзья, разве вы настолько безумны, что допустите это?

– Никак нельзя остановить, – усмехается Хановер. – Вот она, несокрушимая логика элементов!

– Неужели собираетесь остаться здесь и взлететь на воздух? – гневно спрашивает Холл.

– Разумеется, нет. Но, как говорит Брин, времени еще много. За десять минут даже самый медлительный из нас сможет покинуть зону разрушения. Так что пока ничто не мешает наслаждаться красотой изобретения!

Холл наблюдает за поведением присутствующих.

Брин:

– Я совершил ошибку в рассуждении, что доказывает уязвимость человеческого разума. Но, Хановер, логика элементов неуязвима. Ее невозможно преодолеть.

Погрузившись в дискуссию, все забыли о неумолимом течении времени. Драгомилов встал и дружески положил руку на плечо Луковиля – возле шеи.

Говорит любезно. Быстро, судорожно сжимает ладонь. Смертельный японский прием. Схватил пальто и шляпу и выскочил из комнаты. Хаас, словно тигр, бросается вдогонку. Сталкивается с официантом. Поднос с грохотом падает.

– Дорогой друг Луковиль, – глядя сквозь очки, произносит Хановер. – Вы уже никогда не ответите.

Последнее слово действительно осталось за шефом.

Утренние газеты – «Сан-Франциско экземинер» – таинственный взрыв в заливе – мертвая рыба. Улики отсутствуют.

Драгомилов отправляет телеграмму: «Еду в Лос-Анджелес. Пробуду там некоторое время. Приезжайте и ловите». За обедом, когда Драгомилов превозносит приключения, его обвиняют в сентиментальности и эпикурействе (насмешливо).

– Джентльмены! – в отчаянии обращается к присутствующим Холл. – Взываю к вам как к математикам! Этика сводится к науке. Зачем же платить за нее собственной жизнью?

Джентльмены-безумцы задумываются. Выражают ситуацию в виде уравнения. Видят ее антинаучность, иррациональность. Больше того, аморальность. Решают, что для последователей этики действие непристойно, бессмысленно и так далее.

Обсуждают. Отменяют.

Драгомилов:

– Мудрое решение. А теперь объявляю перемирие. Уверен, что мы – единственная в Соединенных Штатах, да и в мире тоже, группа людей, способных так доверять друг другу. – Достает часы. – Сейчас половина десятого. Идемте ужинать. Перемирие продлится два часа, а потом, если ничто не определится или не нарушится, можно будет его продлить.

Холл теряет Груню, которая спасает Драгомилова и скрывается вместе с ним. Шлет телеграммы и обнаруживает присутствие отца и дочери в Мексике, Вест-Индии, Панаме, Эквадоре, высылает Драгомилову крупные суммы (пять раз) и отправляется следом.

Прибывает на место уже после их отъезда. Встречает Хааса и следует за ним. Едет в Австралию на том же корабле. Теряет Хааса из виду.

С помощью телеграмм выясняет, что Драгомилов и Груня держат путь на Таити. Встречает их там. Женится на Груне. Появляется Хаас.

Все трое – Драгомилов, Холл и Груня (теперь уже муж и жена) живут на Таити до приезда убийц. Драгомилов ночью садится в одномачтовую парусную яхту и отплывает в город Таиохаэ.