Бивуаки на Борнео

Однако и те и другие приносили свою пользу. Собаки, несмотря на их сравнительно малый рост, могли травить оленя или кабана и удерживать его до прихода хозяина, который приканчивал зверя своим копьем. Они отличались поразительной ловкостью: преодолевали пороги — вплавь или прыгая со скалы на скалу — и даже взбирались на деревья и крыши домов, чтобы стащить припрятанную даяками снедь. К тому же они были отважными. Сколько раз они возвращались искалеченными: с выбитым глазом или с ухом, оторванным зубами кабана или когтями медведя. Подобно волкам, шакалам и австралийским динго (которые в действительности не что иное, как одичавшие собаки), даякские собаки не лают, а воют — иногда целые ночи напролет, — воют с такой силой, что длинные дома сотрясаются на своих сваях!

Свиней, как и можно было предположить, в конечном счете всегда съедали по случаю какого-нибудь общего или семейного праздника. Но до того они успевали выполнить свою основную обязанность деревенских ассенизаторов. Все, что падало из домов, немедленно поглощалось этими вечно голодными животными.

Часть II

У ЛЕСНЫХ КОЧЕВНИКОВ

Глава шестая

Пунаны убивают носорога. Пунаны в деревне. Я отправляюсь к пунанам.

С момента прибытия в деревню мы не переставали интересоваться пунанами — теми кочевниками, о которых мне рассказывали на реке гребцы. Мы узнали, что кое-кто из пунан приходил иногда в Лонг-Кемюат в надежде обменять лесные продукты на табак.

Даяки объяснили нам, что эти лесные люди питали настоящую страсть к табаку, который сами не возделывали. Поэтому в том, что касалось удовлетворения этой властной потребности, они целиком зависели от жителей деревни, в частности от великого вождя Лонг-Кемюата, который пользовался этим, чтобы беззастенчиво их эксплуатировать.

Среди продуктов, испокон веков являющихся предметом оживленной торговли между обитателями Борнео и китайцами с побережья, наибольшим спросом пользуются те, которые находят употребление в китайской фармакопее. Дело в том, что традиционная китайская медицина применяет самые поразительные средства, как, например, заглатывание живьем новорожденных мышат, сырой мозг обезьяны, глаза жабы, рога оленя, камни, извлекаемые из мочевого и желчного пузырей различных животных, — в частности, обитающей на Борнео тонкотелой обезьяны колоб, — зубы крокодила и, наконец, рог и, различные органы азиатского носорога.

Поскольку носорог всегда считался воплощением энергии и грубой силы, китайские целители, несомненно, полагали, что, принимая снадобья, извлеченные из тела этого крупного животного, люди приобретают тем самым свойственные ему качества.

Наибольшим спросом пользуется рог: растертый в чае, он употребляется как укрепляющее и возбуждающее средство. Далее следуют: кровь, свежая и в порошке (считается превосходным тоническим средством); растертые кости и кожа (применяются против лихорадки); содержащаяся в мочевом пузыре моча, смешанная с женским молоком (признается лучшим средством от глазных болезней); наконец, кишащие в желудке животного черви (они якобы обладают способностью изгонять глистов, паразитирующих в человеке!)

На Яве и на побережье Борнео рог носорога ценится примерно сто рупий тагил (китайская мера, применяемая в торговле опием и золотом и равная тридцати шести граммам). Кожа со слоем подкожного жира стоит двести рупий килограмм, а так как вес кожи взрослого носорога достигает двухсот — трехсот килограммов, то это составляет сорок тысяч рупий по самой низкой расценке. Если учесть к тому же, что в этих местах мелкий служащий зарабатывает от пятисот до тысячи рупий в месяц, а кули — сто пятьдесят — двести рупий, станет понятным, какой непреодолимой приманкой является носорог для всех охотников и обитателей зарослей. Стало быть, не приходится удивляться, что этих животных преследовали и истребляли в большей части тропической Азии, несмотря на суровые меры против браконьеров, так как различные виды носорогов уже довольно давно находятся под охраной закона.

Небольшое число этих животных, уцелевших после великой бойни, еще встречается в Северной Индии (Ассам), в Непале, в западной части Явы и на востоке Борнео. Но их упорно выслеживают — ведь каждому хочется завладеть последними из этих ходячих сокровищ.

Так, незадолго до нашего прибытия великий вождь этого района Лохонг Апюи поручил группе пунан любой ценой убить носорога. Чтобы обеспечить добросовестное выполнение этой задачи, он приставил к ним одного из жителей Лонг-Кемюата — Эмбана Апюи, от которого я и услышал точный рассказ об этой памятной охоте.

— Я отправился, — сказал он, — с вождем пунан Кен Тунгом — он лучший охотник на носорогов во всем районе, потому что убил их двадцать семь за свою жизнь, — его двумя братьями и несколькими юношами. Все были вооружены копьями с наконечниками шириной в ладонь, острыми, как бритва.