Благодать

Моя дружба с Мэлом во многом раскрыло мне глаза на благодать Божию. На первый взгляд, это слово может показаться кратким выражением расплывчатой либеральной терпимости. Разве мы все не можем просто жить в мире? Однако, благодать — это нечто другое. Если проследить ее теологические корни, она содержит элемент самопожертвования, некую цену.

Я видел, как Мэл раз за разом демонстрировал силу духа тем христианам, которые противостояли ему. Один раз я попросил его дать мне посмотреть пачку писем, которые он получает от христиан, и я с трудом прочитал их. Их страницы были пропитаны ненавистью. Во имя Бога, авторы обрушивали на Мэла поток ругательств, богохульств и угроз. Мне все время хотелось возразить: «Постойте, Мэл — мой друг. Вы не знаете его». Однако для авторов писем Мэл был ярлыком — извращенец! — а не человеком. Зная Мэла, я стал лучше понимать те опасности, которые Иисус так остро обсуждал в Нагорной Проповеди. Как быстро мы обвиняем других в убийстве или прелюбодеянии и отрицаем нашу собственную злобу или похоть! Благодать умирает, когда мы поднимаемся друг против друга.

Я также читал несколько писем, которые Мэл получил в ответ на его книгу «Странник у врат: быть геем и христианином в Америке». Большинство из них пришло от гомосексуалистов, и в них просто рассказывались истории. Как и Мэл, многие из авторов писем пытались совершить самоубийство. Как Мэл, многие не видели от церкви ничего, кроме отторжения. Продано восемьдесят тысяч книг, сорок одна тысяча отзывов от читателей. Может ли эта статистика что-нибудь сказать о жажде благодати в среде представителей сексуальных меньшинств?

Я наблюдал за тем, как Мэл пытался сделать себе новую карьеру. Он потерял всех своих бывших клиентов, и его доход упал на семьдесят пять процентов, ему пришлось переехать из роскошного дома в квартиру. Будучи юрисконсультом в деноминации МСС, он теперь большую часть времени проводит, выступая перед маленькими церковными группами, состоящими из мужчин и женщин, относящихся к сексуальным меньшинствам, перед группами, которые, мягко говоря, не очень-то подпитывают «эго» выступающего.

Само понятие «церковь представителей сексуальных меньшинств» кажется мне странным. Я встречал пассивных гомосексуалистов полностью отказавшихся от сексуальной жизни, которые отчаянно хотят, чтобы какая-нибудь другая церковь приняла их, но не нашли ни одной. Мне жаль, дар этих христиан, и также жаль, что церковь МСС, как мне кажется, так зациклена на вопросах секса.

Между мной и Мэлом существуют глубокие различия. Я не согласен со многими его решениями, которые он принял. «Однажды мы встретимся лицом к лицу, оказавшись по разные стороны баррикад, — предсказывал он несколько лет тому назад. — Что тогда станет с нашей дружбой?»

Я вспоминаю один сложный спор в кафе «Ред Лайон Инн» сразу после моего возвращения из России. Меня всего распирало от новостей о падении коммунизма, о том, что почти треть мира готова заново обратиться к Христу, о невероятных словах, которые я слышал из уст Горбачева и сотрудников КГБ. Это, казалось, был редкий момент благодати в этом веке, который видел так мало подобных моментов.

Однако у Мэла была другая повестка дня: «Можешь ли ты поддержать мое посвящение в духовный сан?» — спросил он. В этот момент мои мысли были далеко от гомосексуальности, не говоря уже о сексуальности. Я думал о падении марксизма, о конце «холодной войны», об освобождении людей из Гулага.

«Нет, — ответил я Мэлу, подумав мгновение, — основываясь на твоей истории и на том, что я читал в Посланиях, я не думаю, что ты подходишь. Если бы я голосовал по поводу твоего посвящения, я бы проголосовал «против».

Потребовались месяцы, чтобы восстановить нашу дружбу после этого разговора. Я ответил честно, беспристрастно, но для Мэла это прозвучало как прямое и личное оскорбление. Я пытаюсь поставить себя на его место, чтобы понять, каково это, продолжать дружить с человеком, который пишет для журнала «Христианство сегодня» и представляет евангелическую церковь, причинившую ему столько боли. Насколько это было бы для него легче если бы он окружил себя единомышленниками .

Честно говоря, я думаю, что наша дружба требует гораздо больше благодати со стороны Мэла, чем с моей.

Могу себе представить, какие письма я получу в ответ на эту историю. Гомосексуализм — настолько животрепещущая тема, что она притягивает страстные отзывы с обеих сторон. Консерваторы будут серьезно критиковать меня за то, что я потакаю грешнику. Либералы будут нападать на меня за то, что я не поддерживаю их позицию. Повторюсь, речь идет не о моих взглядах на гомосексуальное поведение, а только о моем отношении к гомосексуалистам. Я воспользовался примером моих отношений с Мэлом Уайтом, сознательно обходя стороной некоторые вопросы, поскольку для меня это был интенсивный и продолжительный тест на то, как благодать призывает меня обращаться с «другими» людьми.