Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер

Глава 14

Какой вид помощи действительно помогает?

Калу Ринпоче был выдающимся наставником; в Тибете его считали одним из величайших мастеров современности. Еще в молодости Калу решил целиком отдать себя пути Просветления, отказался от обычной жизни и в одиночестве медитировал в разных пещерах горного Тибета. В уединенных медитациях он провел тринадцать лет. Слухи о необыкновенном святом распространились по всему Тибету; благочестивые миряне приносили ему пищу, которую оставляли у входа в пещеру, где он медитировал. Наконец Кармапа (в традиции Калу это кто-то вроде Папы Римского) разыскал его, проверил, насколько развиты его способности, и объявил достижения Калу в медитации равными достижениям Миларепы, величайшего тибетского йога и мудреца. Он поручил Калу нести Буддадхарму[99], и тот, с неохотой прервав свое уединение, занялся организацией центров медитации на Западе. До своей смерти, последовавшей в 1989 году, он успел основать более трехсот центров медитации по всему миру и один, без посторонней помощи, обратил в Дхарму больше западных людей, чем кто-либо в истории.

Во время передачи Калачакры, в ту самую ночь, когда Трейе приснился сон про имя Трейя, мне приснилось, что Калу Ринпоче дает мне магическую книгу, в которой содержатся все тайны Вселенной. Вскоре после Калачакры мы с Трейей приняли участие в десятидневном ретрите Передачи мудрости, который давал Калу недалеко от Лос-Анджелеса.

Я уже говорил, что не считаю буддизм наилучшим или единственно возможным духовным путем. И уж точно я бы не назвал буддистом себя: слишком сильны мои связи, среди всего прочего, с ведическим индуизмом и христианской мистикой. Но если ты занимаешься практикой, тебе приходится выбрать один, конкретный духовный путь, и таким путем стал для меня буддизм. В конце концов, я согласен с шуткой Честертона: «Все религии одинаковы, особенно буддизм».

Я полагаю, что преимущество буддизма — в его завершенности. Он располагает специальными практиками для всех высших уровней сознания — психического, тонкого, каузального и абсолютного. Он располагает системой практик, которые шаг за шагом проводят вас по всем этим ступеням, так что единственное ограничение — это лишь ваши способности к развитию и трансценденции.

Ретрит передачи Мудрости был введением в эти практики со всеми их этапами. Для Трейи этот ретрит имел особенное значение, потому что после него произошли серьезные изменения в медитации, которую она практиковала.

В тибетском буддизме общий духовный путь подразделяется на три обширные стадии (на каждой из которых есть несколько подстадий): Хинаяна, Махаяна и Ваджраяна.

Хинаяна — это фундаментальная практика, и в качестве основы, базы, она встречается во всех школах буддизма. На этой стадии основная практика — випассана, внутренняя медитация, — та самая, которой Трейя занималась почти десять лет. Практикуя випассану, человек просто садится в удобную позу (лотоса или полулотоса, если это возможно; если же нет, то скрестив ноги) и уделяет «чистое внимание» всему, что происходит вовне или внутри него, ничего не оценивая, не осуждая, не избегая, не желая и ни во что не вовлекаясь. Человек просто безучастно свидетельствует происходящее, а потом расстается с ним. Цель этой практики — понять, что индивидуальное эго — не реальная и субстанциональная сущность, а просто череда мимолетных и преходящих ощущений, как и все остальное. Когда человек видит, насколько эго «пусто», он перестает идентифицировать себя с ним, отстаивать его или беспокоиться о нем, а это, в свою очередь, избавляет его от хронических страданий и беспокойства, проистекающих из того, что он отстаивает то, чего не существует. Как гласит Вей By Вей[100]:

Почему ты несчастлив?Потому что 99,9 % того, что ты думаешь,И того, что ты делаешь,Ты думаешь и делаешь для своего «я»,

А такового не существует.

Первые несколько дней ретрита Передачи мудрости были посвящены этой базовой практике. Все, кто там был, разумеется, уже интенсивно занимались ею, но Калу Ринпоче давал свои, дополнительные рекомендации.

При всей глубине этой практики ее нельзя считать совершенной, потому что в самом свидетельствующем сознании еще остается некоторый дуализм. Есть несколько способов объяснить это явление; самый простой из них тйкой: уровень Хинаяны направлен на просветление медитирующего и игнорирует просветление других. Разве это не служит признаком остатков эго? Мы приобретаем что-то для себя и игнорируем остальных.

Там, где Хинаяна делает упор на индивидуальное просветление, учение Махаяны идет вперед и делает акцент на просветлении всех живых существ. Таким образом, Махая на — это прежде всего путь сострадания. Причем не просто в теоретическом смысле: существуют практики, развивающие сострадание в душе и сердце.