Благородный дом. Роман о Гонконге.

Он через силу собрался с мыслями и пристально смотрел на тайбаня, понимая, что должен все ему рассказать. Но не осмеливался. Он не посмеет сделать этого, пока не узнает, сколько всего секретов похищено. И даже тогда не посмеет. Многие сделки без труда могли быть неправильно истолкованы властями, другие грозили поставить компанию в крайне неловкое положение и привести к судебному разбирательству — возбуждению гражданских, если не уголовных дел. «Это дурацкое английское право, — яростно думал он. — Какая глупость — один закон для всех! Почему было не составить один для богатых, а другой для бедных? Иначе зачем тогда вся эта работа? Зачем надрываться, рисковать, выстраивать схемы, чтобы стать богатым?» Помимо всего прочего он должен был признаться Данроссу, что годами доверял секреты «Струанз» бумаге, как делал его отец до него. Балансы, акции и прочее не подлежащее разглашению, очень-очень тайные и личные семейные дела, связанные с контрабандой и взятками. Он понимал: бессмысленно говорить, что это делалось для защиты, для защиты дома. Да, скажет тайбань, и будет прав, это делалось для защиты дома, но не Благородного Дома, а дома Чэнь. И совершенно справедливо обратит на него, Филлипа, и на весь его род свой гнев. И в этой гибельной борьбе со «Струанз» он, Филлип, обречен на поражение. Об этом позаботился Дирк Струан, составляя свое завещание. Все, что выстраивалось почти целое столетие, исчезнет.

«Слава всем богам, что не все было в этом сейфе, — лихорадочно думал Филлип. — Слава всем богам, что другие вещи зарыты глубоко».

И тут перед глазами вдруг появились слова из первого письма его сына: «Добавьте к этим фотокопиям то другое, о чем я говорил...»

Он побледнел и, пошатываясь, встал.

— Прошу извинить меня, тайбань... я... я, пожалуй, распрощаюсь. Я только найду Диану и я... я... спасибо, до свидания. — И он торопливо направился в дом.

Пораженный Данросс смотрел ему вслед.

— О, Кейси, — сказала Пенелопа, — разрешите представить вам Кэтрин Гэваллан. Кэтрин — сестра Иэна.

— Привет! — улыбнулась Кейси: Кэтрин сразу ей понравилась. Они были в одной из прихожих на первом этаже среди других дам, которые разговаривали, поправляли макияж или стояли в очереди в расположенную рядом дамскую комнату. Помещение было просторное, удобное, с зеркалами. — У вас одинаковые глаза. Легко угадывается фамильное сходство, — проговорила она. — Он настоящий мужчина, верно?

— Да, мы тоже так считаем, — с готовностью улыбнулась Кэтрин. Ей было тридцать восемь, привлекательная, милый шотландский акцент, длинное шелковое платье в цветочек по последней моде. — Эти перебои с водой так докучают, верно?

— Да. Должно быть, вам тут не просто приходится с детьми.

— Что вы, ch'erie[101], дети это просто обожают, — откликнулась Сюзанна де Вилль, элегантная женщина, говорившая с легким французским акцентом. Ей было около пятидесяти. — Как тут настоять, чтобы они мылись каждый вечер?

— С моими двоими такая же история, — улыбнулась Кэтрин. — Перебои с водой досаждают нам, родителям, а им, похоже, и дела до них нет. Хотя это такая беда, когда пытаешься вести хозяйство в доме.

— Господи, я это просто ненавижу! — сказала Пенелопа. — Это лето — сущий кошмар. Сегодня вечером ещё повезло, обычно с нас уже пот лил бы градом! — Она поправляла у зеркала макияж. — Жду не дождусь следующего месяца. Кэтрин. Я тебе говорила, что мы собираемся в отпуск домой на пару недель? Во всяком случае, я. Иэн обещал тоже поехать, но с ним никогда ничего не знаешь.

— Ему нужно отдохнуть, — рассудила Кэтрин, и Кейси заметила у неё в глазах уныние, а под ними скрытые макияжем тени. — Ты едешь в Эршир?

— Да, и в Лондон на неделю.

— Везет тебе. Вы долго пробудете в Гонконге, Кейси?

— Не знаю. Будет зависеть от того, что предпримет «Пар-Кон».

— Ну да. Эндрю говорил, что вы сегодня весь день провели на встрече с ними.

— Не думаю, что они очень расположены говорить о деле с женщиной.

— Это ещё мягко сказано, — засмеялась Сюзанна де Вилль, поднимая юбку, чтобы подтянуть блузку. — Мой Жак, конечно, наполовину француз и понимает, что женщины уже занимаются бизнесом. Но вот англичане... — Её брови взлетели вверх.

— Тайбань, похоже, не имеет ничего против, — произнесла Кейси, — но я вообще-то по-настоящему ещё не имела с ним дела.

— Но вы имели дело с Горнтом, — заметила Кэтрин, и Кейси, остававшаяся начеку даже в расслабляющей атмосфере дамской комнаты, уловила в её голосе определенный подтекст.

— Нет, — ответила она. — Я не имела с ним дела. Во всяком случае, до этого вечера. С ним имел дело мой босс.

Перед самым ужином она нашла время рассказать Бартлетту про отца Горнта и Колина Данросса.

— Господи Иисусе! Неудивительно, что Адрион так странно себя вела! — воскликнул Бартлетт. — И тоже в бильярдной. — Подумав, он пожал плечами. — Но все это говорит о том, что положение Данросса ещё сложнее, чем мы думали.

— Может быть. Но я ещё никогда не сталкивалась с такой закоренелой враждой, как у них, Линк. Это может легко привести к непредсказуемым последствиям.