Благородный Дом. Роман о Гонконге

— Очевидно, что это должно быть совместно финансируемое предприятие, — раздраженно проговорил он. От подскочившего напряжения в зале стало светлее, и Кейси еле сдержала ликование, когда он добавил: — Сколько готов вложить во всю сделку «Пар-Кон» при совместном финансировании?

— Денежное покрытие должны обеспечить восемнадцать миллионов американских долларов в этом году, — тут же ответила она, с удовольствием отметив, что все при этом постарались скрыть изумление.

Согласно опубликованным в прошлом году данным стоимость чистых активов «Струанз» составляла почти двадцати восемь миллионов, и они с Бартлеттом отталкивались в своем предложении именно от этой цифры…

— Сделай первое предложение на двадцать миллионов, — сказал Линк. — При двадцати пяти они должны оказаться у тебя на крючке, и это будет замечательно. Для нас очень важно совместное финансирование, но предложение об этом должно исходить от них.

— Но взгляни на их баланс, Линк. Точно не скажешь, какова на самом деле стоимость их чистых активов. Истинная цифра может отклоняться миллионов на десять в ту и другую сторону, возможно и больше. Мы не знаем, насколько они на самом деле сильны… или слабы. Взгляни на этот пункт: четырнадцать миллионов семьсот тысяч удержаны в дочерних компаниях. Что это за дочерние компании, где они находятся и для чего? А вот ещё: семь миллионов четыреста тысяч переведены в…

— Ну, так и что, Кейси? Значит, будет тридцать миллионов вместо двадцати пяти. Наша прикидка остается в силе.

— Да, но как у них ведется бухгалтерский учет… Боже мой, Линк, позволь мы себе лишь один процент всего этого в Штатах, нас взяла бы за задницу СЕК[55]

и мы оказались бы в тюрьме лет на пятьдесят.

— Да. Но их законам это не противоречит, в том-то и заключается основная причина выхода на Гонконг.

— Двадцать для начала многовато.

— Решать тебе, Кейси. Не забывай только, что в Гонконге мы играем по гонконгским правилам, лишь бы это было в рамках закона. Я хочу поучаствовать в их игре.

— Зачем? И только не говори «для моего, черт возьми, удовольствия».

Линк рассмеялся.

— Хорошо, тогда для твоего, черт возьми, удовольствия. Только заключи сделку со «Струанз»!..

В зале повысилась влажность. Хотелось взять салфетку, но Кейси не двигалась: боялась спугнуть их и делала вид, что спокойна. Молчание нарушил Гэваллан:

— Когда мистер Бартлетт сможет подтвердить предложение восемнадцати миллионов… если мы будем согласны?

— Я подтверждаю это предложение, — любезно проговорила она, проглотив оскорбление. — Я уполномочена при заключении сделки оперировать суммами до двадцати миллионов без консультации с Линком или его советом директоров. — Она нарочно давала им пространство для маневра. Затем с невинным видом добавила: — Значит, мы договорились? Прекрасно. — И стала перекладывать бумаги. — Следующее: я хотела бы…

— Минуточку. — Гэваллан оказался застигнут врасплох. — Я… э-э… восемнадцать — это… В любом случае мы должны представить тайбаню весь пакет.

— О, я считала, что мы ведем переговоры на равных, — сказала она, изобразив удивление, — что вы, господа, все четверо, имеете те же полномочия, что и я. Наверное, в будущем мне лучше говорить непосредственно с мистером Данроссом.

Эндрю Гэваллан покраснел.

— Последнее слово за тайбанем. Во всем.

— Очень рада это слышать, мистер Гэваллан. Мое же последнее слово — двадцать миллионов, и не более того. — Она широко улыбнулась им. — Очень хорошо, передайте это предложение вашему тайбаню. А пока, может быть, определимся со сроком его рассмотрения?

Снова молчание.

— Какие у вас предложения? — спросил Гэваллан, поняв, что попал в ловушку.

— Самый минимальный срок. Я не знаю, как быстро вы любите работать.

— Почему бы нам не отложить ответ на этот вопрос до окончания ланча, Эндрю? — предложил Филлип Чэнь.

— Да, прекрасная идея.

— Не возражаю, — сказала Кейси.

«Я сделала свое дело, — думала она. — Я договорилась на двадцать миллионов, хотя могло быть и тридцать, и это при том, что они — мужчины, знающие толк в бизнесе, взрослые люди, а меня считают неискушенной. Но теперь-то я получу свои „отвальные“. Боже милостивый на небесах, сделай так, чтобы эта сделка состоялась, потому что потом я получу свободу. Навсегда.

Свободу, и что я с ней буду делать?

Не бери в голову. Об этом подумаем позже».

Она услышала свой голос, продолжавший в том же духе:

— Может, мы рассмотрим подробнее, каким образом вы хотели бы получить эти восемнадцать миллионов и…

— Восемнадцать миллионов вряд ли нас устроят, — вмешался Филлип Чэнь, и ложь далась ему без труда. — Существуют ведь самые разные дополнительные расходы…

Кейси поторговалась, как прекрасный переговорщик, позволила подвинуть себя до двадцати миллионов и потом с явным нежеланием согласилась:

— Вы, джентльмены, исключительно деловые люди. Хорошо, двадцать миллионов. — Заметив, как они старательно гонят с лица улыбку, она рассмеялась про себя.

— Прекрасно. — Гэваллан остался очень доволен.