Благородный Дом. Роман о Гонконге

— Камааля-ан Сиррраннууушш, — пропел Жак, которому понравились шипящие и свистящие. — Très jolie, mademoiselle. Ils ne sont pas difficiles sauf pour les crétins[71].

— Ou[72] les англичан, — добавил Данросс, и все рассмеялись.

— Как вы узнали, тайбань? — спросила Кейси. Называть его «тайбань» было как-то удобнее, чем «Иэн». «„Иэн“ не к месту, пока ещё», — думала она под впечатлением от его прошлого, «Карги» Струан и теней, которые, казалось, окружают Данросса.

— Я спросил у вашего адвоката.

— Что вы имеете в виду?

— Джон Чэнь позвонил мне вчера около полуночи. Ему вы не сказали, как расшифровываются ваши инициалы, а мне хотелось узнать. Было слишком рано звонить в ваш офис в Лос-Анджелесе — там в это время наступило лишь восемь утра, поэтому я позвонил вашему адвокату в Нью-Йорк. Мой отец говаривал: сомневаешься — спроси.

— Вы дозвонились до Сеймура Стайглера Третьего в субботу? — переспросил изумленный Бартлетт.

— Да. К нему домой в Уайт-Плейнз.

— Но в телефонной книге нет его домашнего номера.

— Знаю. Я позвонил приятелю-китайцу в ООН. Он по моей просьбе нашел этот номер. Я сказал мистеру Стайглеру, что хочу выяснить полное имя, потому что его нужно указывать в приглашениях, и это, конечно, чистая правда. Нужно ведь быть аккуратным, верно?

— Да, — согласилась Кейси, в полном восторге от него. — Да, нужно.

— Ты знал, что Кейси… что Кейси — женщина? Вчера вечером? — спросил Гэваллан.

— Да. Вообще говоря, мне это стало известно ещё несколько месяцев тому назад, хотя я и не знал, как расшифровываются инициалы Кей Си. А что?

— Ничего, тайбань. Кейси, вы сказали про Армению. Ваша семья эмигрировала в Штаты после войны?

— После Первой мировой войны, в восемнадцатом году, — уточнила Кейси, начиная историю, которую приходилось рассказывать не раз. — Изначально наша фамилия звучала как Чолокян. Когда дедушка с бабушкой приехали в Нью-Йорк, они отбросили «ян» для простоты, чтобы американцам было легче её произносить. Но меня все же назвали Камалян Сирануш. Как вы знаете, Армения расположена на юге Кавказа — чуть севернее Ирана и Турции и южнее русской Грузии. Раньше это было свободное суверенное государство, но сейчас территория страны поделена между советской Россией и Турцией. Моя бабушка — грузинка: в прежние времена было много смешанных браков. Мой народ — около двух миллионов человек — жил во всех уголках Оттоманской империи, но массовые убийства, особенно в пятнадцатом и шестнадцатом годах нашего века… — Кейси содрогнулась. — Это был просто геноцид. Нас осталось меньше полумиллиона, и теперь мы разбросаны по всему миру. Армяне были торговцами, художниками, ювелирами, писателями и воинами. В одной турецкой армии насчитывалось почти пятьдесят тысяч армян. Потом, во время Первой мировой войны, турки разоружили их, изгнали из армии и расстреляли — генералов, офицеров, солдат. Они составляли элитное меньшинство, и так продолжалось веками.

— Именно поэтому турки ненавидели их? — спросил де Вилль.

— Они были работящий народ, держались особняком, несомненно, прекрасные коммерсанты и предприниматели — контролировали немалую часть бизнеса и торговли. Дед говорил, что торговать у нас в крови. Однако главная причина, видимо, в том, что армяне исповедуют христианство. Это было первое христианское государство в истории, ещё при римлянах, а турки, как вы сами понимаете, мусульмане. В шестнадцатом веке турки завоевали Армению, и на границе всегда шла война между христианской царской Россией и турками, воинами ислама. До семнадцатого года царская Россия оставалась настоящим нашим защитником… Оттоманские турки — странный народ, очень жестокий, очень странный.

— Ваша семья уехала до всей этой напасти?

— Нет. Дедушка с бабушкой были люди довольно богатые и, как многие другие, считали, что с ними ничего не случится. Им удалось бежать как раз перед приходом солдат. Они ушли через заднюю дверь с двумя сыновьями и дочерью, взяв с собой лишь то, что могли унести, и вырвались на свободу. Остальным членам семьи это не удалось. Дед сумел подкупить хозяина рыбацкой лодки, и тот тайком вывез его с бабушкой из Стамбула на Кипр, где они каким-то образом получили визы в Штаты. У них было немного денег, немного драгоценностей — и немало таланта. Бабушка до сих пор жива… и до сих пор может поторговаться с лучшими из них.

— Ваш дед был торговцем? — переспросил Данросс. — Именно поэтому вы решили заняться бизнесом?