Благородный таксист. Сборник одесских (и не только) рассказов

Поднялись на четвертый этаж к Ване. Ваня по договоренности с директором фабрики производил в отведенном ему арендованном помещении иконы. Технология состояла в наклеивании репродукций Рублева на куски ДСП и последующем покрытии их лаком. Иконы эти жена его продавала в горсаду. Мастер всегда был рад гостям, он включал электрочайник, иногда доставал крепленое вино (если было), всегда в початых бутылках. Закурили. Викуся томно повела глазами и сказала: Вы счас умрете!

Такое начало предвещало незаурядную новость. Спрашивать о причине своей неминуемой и скорой погибели смысла не было. Викуся и так уже надулась новостью, стоило только подождать.

– Я замуж выхожу!

– Да ты что? – вяло отреагировала на это новость Лиза.

– Короче, в пятницу Серега пригласил к себе на хату, у него был сабантуй. Был там один, так, сначала я и внимания на него не обратила, чернявый такой, в джинсах и гандоне (как потом выяснилось, имелась в виду куртка из полимерной пленки с ярким рисунком, а вовсе не противозачаточное средство). Так вот, посидели, выпили кальвадоса, потом – пива, ну и пошло-поехало, танцы-шманцы. Потом пошли на кухню. Разговорились. Так вот, он говорит – жена, сука, пока он был в рейсе, в общем с лучшим другом… Ну вы всю эту фигню поняли. А я стала о себе говорить, и вдруг взяла и все-все про себя рассказала.

Следует тут заметить, что Викусиного рассказа всего-всего о себе никто из присутствующих никогда не удостаивался. Все довольствовались отрывочными сведениями биографии: плавала, работала на Севере и тому подобное. По некоторым особенностям поведения можно было понять, что прошлая жизнь Вики полна событий, и не всегда они были такими, о которых стоит много говорить. В душу никто не лез.

Вика была отличным товарищем, занимательным собеседником, и в свои 29 лет – бабой веселого нрава. Не соскучишься. Так вот, по ее словам, выслушав ее устную автобиографию, Валера (так звали ее нового приятеля), не отшатнулся в ужасе и осуждении, а напротив, проникся самой искренней симпатией. Стал он изъясняться в самых теплых чувствах, охвативших его огрубевшую просоленную душу. Сам родом из Евпатории, закончил ОВИМУ (вышку, по-одесски) и уже лет пять бороздит моря-океаны. Именно о такой, честной, понимающей и нежной, он мечтает уже три месяца после уже упомянутого казуса с бывшей женой.

Тут мы все, перебивая друг друга, стали выражать свою радость по поводу столь счастливого исхода такого заурядного мероприятия, как обычный Серегин сабантуй, а также надежду на еще более счастливое продолжение завязавшейся дружбы.

Всю ту и последующую неделю Викуся «строила отношения». В пятницу был назначен премьерный показ теперь уже жениха.

После работы в помещении техотдела был накрыт стол. Кроме вполне приличной выпивки (без спирта «Роял», но с водкой и вином), на столе присутствовали салаты (винегрет и оливье), рыбные консервы, а также гвоздь программы – две полукилограммовые жестяные банки с невиданным нами ранее деликатесом – консервированными языками. Консервы эти были внесены женихом, они входили в какой-то там его моряцкий паек, и было такого добра у него еще много.

Кроме техотдела, состоявшего из собственно Вики и Лизы, и Сени, главного механика фабрики, чье рабочее место было рядом с ними (когда ему не надо было куда-нибудь уезжать), пришли «девчонки» из бухгалтерии, два слесаря по ремонту аппаратуры, юристка Люба, уборщица и другие официальные лица.

Сидели хорошо. Валера много рассказывал о дальних странах, в которых он побывал, а фабричные – о своей нелегкой судьбе, щедро пересыпая речи анекдотами. Подгулявших гостей любезно развез по домам на зеленом служебном микроавтобусе УАЗ водитель Олег.

Утром в понедельник Викуся, захлебываясь от счастья, сообщила, что ей предстоит поездка к вероятной свекрухе в Евпаторию. По ее словам, выглядеть она собиралась «девственно». Лиза было выказала некоторые сомнения в реальности возможности произведения такого впечатления, но была жестоко пощипана невестой за все, до чего та могла дотянуться, и умолкла, бледнея.

Заявление на четыре отгула, подписанное директором, секретарша продемонстрировала через полчаса, сдержанно намекнув и на свои заслуги в такой оперативности. В нетерпении Вика с трудом досидела до обеда, и отправилась в крымское турне.

Неделя прошла в обычной рабочей суете. В студиях забивались унитазы, портились краны, дымилась электропроводка, ломались изношенные вконец камеры и софиты. Все шло своим чередом, и про радостное событие в жизни своей подруги коллеги не то, чтобы забыли, а как-то перестали думать. И вот она вернулась, счастливая, гордая и уверенная, что с представительской функцией справилась вполне успешно.

Валеркина мама – такая центровая чудачка! – щебетала Вика, – мы с ней даже чем-то похожи. Она такая тертая в жизненных вопросах! Она так хавает в шмутках! Она так говорит о мужиках! Она мне просто подруга теперь! Она…! Она…!