Благословение небес

Вопреки ожиданиям Яна Эдвард Эйвери Торнтон не оскорбился, он смотрел на своего внука, и сердце его переполнялось гордостью за этого сильного энергичного человека, который носил его имя. Больше десяти лет он с презрением отказывался от самого высокого титула Англии, и если любого другого человека это могло бы привести в ярость, Эдвард видел в гордом упрямстве и высокомерии внука лишь проявление натуры истинного Торнтона. Правда, в настоящий момент его упрямство шло вразрез с желаниями герцога, и потому Эдвард приготовился вынести что угодно, лишь бы добиться того, чего желал больше всего на свете, — примирения" со своим внуком. Он хотел если не любви, то хотя бы уважения и маленького, совсем незначительного уголка в его сердце. И прощения. Это было для него самым важным. Герцогу было необходимо, чтобы Ян простил ему самую большую ошибку его жизни и то, что он слишком долго не хотел признавать ее. И ради этого Эдвард был готов вынести от Яна все что угодно, за исключением его немедленного отъезда. Если он не может получить от внука ничего другого — ни привязанности, ни уважения, ни прощения, — он хотел хотя бы просто побыть с ним какое-то время. Немного — день или два, или даже несколько часов, которые остались бы ему на память, несколько воспоминаний, которые он мог бы лелеять в своем сердце в оставшиеся до кончины дни.

— Возможно, мне удастся подготовить бумаги через неделю, — уклончиво сказал герцог в надежде потянуть время.

Ян поставил бокал с виски на стол и холодным ясным голосом произнес:

— Сегодня.

— Возникнет уйма юридических проволочек. Ян, который чуть ли не ежедневно сталкивался с юридическими проволочками, с вызовом посмотрел деду в глаза:

— Сегодня. Эдвард заколебался, потом вздохнул и кивнул.

— Думаю, мой юрист может заняться этим прямо сейчас, пока мы здесь разговариваем. Это очень сложное дело и требует больших затрат времени, так что в любом случае на это уйдет несколько дней.

Нужно еще решить вопрос с твоими владениями…

— Мне не нужны никакие владения. И деньги тоже, если они есть. Я возьму только этот проклятый титул.

— Но…

— Все, что требуется от вашего юриста, — это составить четкий и ясный документ, в котором будет написано, что вы объявляете меня своим наследником. На это уйдет не больше четверти часа. Я собираюсь в Бриншир, оттуда — в Лондон. Я уеду, как только документ будет подписан.

— Ян, — начал Эдвард, но, взглянув на лицо внука, понял, что упрашивать бесполезно, и замолчал. Гордость и непреклонная воля, решительность и сила, которые свидетельствовали о том, что это его внук, одновременно делали его недосягаемым для него. Слишком поздно. Удивленный тем, что Ян отказывается от богатства и согласен взять только титул, старик тяжело поднялся и вышел и коридор сказать юристу, чтобы тот занялся составлением документов, включив в них все владения и доходные предприятия Торнтонов. В конце концов он тоже Торнтон, и у него тоже есть гордость.

Пусть через час Ян уедет, но он уедет обладателем всех богатств владений, которые принадлежат ему по праву рождения. Когда герцог вернулся, Ян стоял у окна.

— Все готово, — сказал Эдвард, опускаясь на стул. При этих словах Ян немного расслабился — наконец все закончилось. кивнул, налил себе еще виски и сел напротив деда.

После нескольких минут, в течение которых было слышно то ко тиканье часов, герцог нарушил молчание:

— Насколько я понимаю, тебя следует поздравить. Ян вздрогнул. О помолвке с Кристиной, которую он собирался расторгнуть, еще не было объявлено.

— Кристина Тэйлор — прекрасная молодая женщина. Я знал ее деда и дядю и, конечно, отца — графа Мельбурнского. Она будет тебе отличной женой, Ян.

— Поскольку двоеженство является в этой стране преступлением, я считаю это маловероятным.

Герцог был неприятно удивлен тем, что получил неверную информацию, и, отпив еще один глоток шампанского, спросил:

— В таком случае могу я спросить, кто же эта счастливая молодая женщина?

Ян открыл было рот, чтобы послать его к черту, но тот жест, каким дед медленно поставил бокал на стол, почему-то встревожил его. Он молча наблюдал, как старик начал подниматься.

— Я отвык от спиртного, — извиняясь, сказал герцог. — Наверное, мне надо немного отдохнуть. Если не трудно, позвони, пожалуйста… Ормсли, — севшим голосом попросил он. — Он знает, что делать.

Ян позвонил. Буквально через секунду в гостиную вошел Ормсли и, подхватив герцога, повел его по лестнице. Немедленно послали за доктором. Через полчаса доктор взбежал по лестнице, на ходу расстегивая сумку с инструментами, и Ян остался в гостиной ждать, отгоняя от себя мрачные мысли о том, что приехал как раз вовремя, чтобы присутствовать при кончине своего деда.

Однако доктор, спустившийся через некоторое время вниз, рассеял его тревогу.

— Я много раз предупреждал герцога, чтобы он не пил спиртного, — возмущенно сказал он. — Спиртное губительно для его сердца. Сейчас он отдыхает. Часа через два вы сможете повидать его.