Благословение небес

– Мы разожжем костер, – сказала Элизабет, и губы ее начали подрагивать. – Это заставит их держаться в отдалении.

Люсинда ничего не ответила, занятая собственным" мыслями, и Элизабет в неожиданном приливе счастья вдруг призналась:

– А знаешь, Люсинда? Я не жалею ни о чем случившемся сегодня.

Люсинда сдвинула седые брови и подозрительно покосилась на Элизабет.

– Я понимаю, что это может показаться невероятным, но ты только вообрази себе, как чудесно было держать его под дулом пистолета, пусть даже несколько минут? Ты находишь это… странным? – спросила Элизабет, заметив, что Люсинда смотрит прямо перед собой, застыв в сердитом задумчивом молчании.

– Что я нахожу странным, – ответила Люсинда ледяным тоном, выражающим суровое осуждение и удивление, – так это то, что ты сумела вызвать у этого мужчины такую сильную неприязнь.

– Да он просто ненормальный.

– Мне он показался рассерженным и огорченным.

– Чем?

– Это интересный вопрос.

Элизабет вздохнула. Когда Люсинда бралась разгадать какую-нибудь загадку, она не успокаивалась, пока не добивалась своего. Она не могла относиться с сочувствием к чьим-либо поступкам, если не понимала их. Элизабет решила отвлечься от мыслей о Яне Торнтоне и подумать над тем, что их ждет в ближайшие несколько часов. Ее дядя категорически отказался оплачивать карету и кучера, пока они будут здесь жить. В соответствии с его указаниями они отправили Эрона обратно в Англию, как только достигли шотландской границы и наняли коляску в Уэйкли-Инн. Через две недели Эрой должен был приехать за ними. Конечно, они могут вернуться в Уэйкли-Инн и дожидаться Эрона там, но у Элизабет было слишком мало денег, чтобы заплатить за гостиницу.

Может быть, ей удастся нанять коляску в гостинице, а расплатиться, когда их довезут до Хэвенхёрста, но цена может оказаться такой большой, что у нее и там не наберется достаточно денег, как бы блестяще она ни торговалась.

Но самое худшее, что ждало ее впереди, – это объяснение с дядей Джулиусом. Он будет вне себя, если она вернется на две недели раньше положенного времени, конечно, в том случае, если ей вообще удастся вернуться. И что он ей скажет?

Однако сейчас надо решить, что им делать, двум беззащитным женщинам, оказавшимся в дебрях Шотландии холодной дождливой ночью.

На гравийной дорожке послышались шаркающие шаги, и обе женщины, загнав робкую надежду поглубже, выпрямились и изобразили на лицах полное безразличие.

– Ну, ну, ну, – расцвел при виде их Джейк, – хорошо, что я успел вас перехватить и… – он потерял мысль при виде женщин, гордо восседающих на сундуке под черным зонтом. – А-а… а где ваши лошади?

– У нас нет лошадей, – сообщила ему Люсинда таким тоном, словно эти животные своим присутствием могли нарушить их тет-а-тет.

– Нет? А как же вы добирались сюда?

– Мы приехали в это Богом забытое место в наемном экипаже.

– Понятно. – Джейк погрузился в растерянное молчание, и Элизабет решила сказать ему что-нибудь приятное, чтобы вывести из этого состояния, но Люсинда уже потеряла терпение,

– Вы, по-видимому, пришли, чтобы попросить нас вернуться?

– Ах, да. Да, вы правы.

– Ну так давайте. Мы не собираемся ждать вашего приглашения всю ночь.

Такая откровенная ложь из уст Люсинды потрясла Элизабет. Видя, что Джейк не знает, как приступить к этому деликатному делу, Люсинда встала и помогла ему:

– Полагаю, мистер Торнтон чрезвычайно сожалеет о своем непростительном поведении, которому нет решительно никаких оправданий?

– Ну, да, думаю, что так. В некотором роде.

– И несомненно, собирается сказать нам об этом лично, когда мы вернемся?

Джейк заколебался, взвешивая свою уверенность в том, что Ян не намерен говорить ничего подобного, и несомненность того, что если он не приведет этих женщин обратно, ему придется готовить еду самому и лечь спать с больной совестью.

– Почему бы не предоставить ему возможность принести извинения самому? – уклончиво ответил он.

Люсинда вышла на тропинку, ведущую наверх к дому, и по-хозяйски кивнула Джейку:

– Понесете наши вещи. Идем, Элизабет.

Пока они шли к коттеджу, Элизабет разрывалась между желанием выслушать извинения Яна и желанием убежать. В камине уже горел огонь, и она испытала огромное облегчение, увидев, что негостеприимного хозяина в комнате нет.

Однако он появился буквально через несколько секунд, на этот раз уже без куртки, с охапкой дров, которую бросил у камина.

Выпрямившись, он повернулся к Элизабет, которая наблюдала за ним с деланно безразличным выражением лица.

– Кажется, вышла ошибка, – коротко сказал он.

– Значит ли это, что вы вспомнили о своем приглашении?

– Оно было отправлено вам по ошибке. Я приглашал сюда совсем другого человека. Но к несчастью, письмо попало к вашему дяде.

До этого момента Элизабет казалось, что в большей степени унизить ее уже невозможно. Лишенная даже слабой защиты праведного негодования, она оказалась перед фактом, что явилась сюда непрошеной гостьей и в результате оказалась в дураках не один раз, а дважды.

– Как вы сюда добрались? Я что-то не слышал топота лошадиных копыт.