Благословенный Камень

— Я понимаю, ты сердишься. Но мы должны так поступить ради наших предков и ради продолжения рода. А сейчас ты услышишь еще лучшие новости!

Абрам хотел было сказать: «Да что может быть лучше того, что моя любимая Марит будет жить со мной под одной крышей?», но Юбаль очень быстро продолжил:

— Я заключил соглашение с Парталаном из дома Эдры — мы отдаем тебя в их дом, чтобы объединиться с ними. Только подумай, Абрам! Ты будешь жить с торговцами раковинами! Участь довольно завидная, если принять во внимание, что работа у них чистая — ни пота, ни мозолей — руки у них всегда мягкие и чистые. Кроме того, у них несколько красивых дочерей, с которыми ты сможешь наслаждаться.

Юбаль был доволен тем, как ловко он все устроил — вы только посмотрите на лицо мальчика! Он сейчас потеряет сознание, узнав, какая удача на него свалилась. Абрам был мечтателем, он всегда интересовался тем, что находится по ту сторону холмов, ему было неинтересно ни выращивать виноград, ни делать вино, поэтому Юбаль рассудил, что Па-талан для него — лучшее решение, потому что каждый год они с дочерьми отправлялись к Великому Морю, где собирали каури, ракушки, двустворчатых моллюсков, гребешки и морские ушки, которые привозили собой и вырезали из них украшения, фетиши и амулеты. Паталан был богат и подыскивал к себе в семью здорового мужчину. Поэтому Юбаль заключил с Паталаном сделку: Абрам входит в дом Эдры, а Паталан за это ежегодно платит дому Талиты морскими ушками.

Лицо Юбаля сияло от радости при свете мерцающих лампад.

— Ты наконец-то узнаешь, что находится по ту сторону холмов! О большем нельзя и мечтать.

— О, авва, — выкрикнул Абрам, и его голос эхом отскочил от стен пещеры. — Это ужасная новость.

Юбаль изменился в лице.

— Что ты хочешь сказать? Ты должен радоваться! Тебе никогда не доставляло радости работать на винограднике и давить вино. Тебе выпал случай узнать, что находится по ту сторону горизонта. Я дарю тебе твою мечту, а ты сердишься?

— Марит — моя мечта! — выпалил Абрам.

Юбаль молча уставился на него.

— О чем ты говоришь?

— О Марит. Я люблю Марит.

— Ты воспылал страстью к этой девушке? Я и понятия не имел. Тебе удалось держать это втайне?

Абрам закивал головой.

— Авва, я не могу оставить ее!

— Но ты должен!

— Я не могу расстаться с Марит!

— Ты еще молод, мальчик. Как только ты возложишь руки на пышные бедра дочерей Паталана…

— Мне не нужны дочери торговца ракушками. Мне нужна Марит!

Юбаль потемнел лицом. Он любил мальчика, но Абрам преступал границы дозволенного.

— Она не может быть твоей. Теперь, когда я узнал, что я натворил, у меня разрывается сердце. Но мы с Паталаном уже все обговорили и заключили договор. Мы дали клятву Богине. И мы не можем нарушить слово. — Юбаль тяжело опустил ладонь на плечо Абрама. — Но ты подумай — ведь Марит будет жить в нашем доме, в полной безопасности, и она будет здесь, когда ты будешь возвращаться с Великого Моря.

Горю Абрама не было предела.

— Собиратели ушек уходят на целый год.

— Но потом они возвращаются, чтобы резать и продавать раковины. И тогда ты будешь вместе с Марит.

— Я умру на Великом Море.

Юбаль вздохнул. День не оправдал его ожиданий. И все же он ничего не может поделать, а Абрам еще молод, он это переживет. Пора заняться тем, ради чего они пришли в пещеру. Но сперва Юбаль хотел сделать еще кое-что.

На груди на кожаном ремешке он носил волчий клык. Когда-то он охотился в горах, и на него напал волк. Юбаль тогда чуть не умер — на его теле до сих пор остались шрамы. Люди, принесшие окровавленного Юбаля домой, притащили и убитого волка, в груди у которого торчал нож Юбаля. Потом Юбаль выдернул у волка один из клыков и повесил его себе на шею — крупный желтый волчий зуб, на котором еще виднелись засохшие пятна крови Юбаля. Это очень могущественная защита от зла — ведь в нем обитал дух волка.

И сейчас он снял с себя ремешок и повесил его на шею Абраму.

— Он станет оберегать тебя, пока ты будешь на Великом Море.

Юноша молчал. Он смотрел на могущественный талисман и чувствовал, как у него растет ком в горле. Он с трудом заставил себя произнести:

— Я клянусь, что буду чтить семью и твой договор с Па-таланом, авва.

Он уже представлял, как Марит машет ему на прощание, стоя на вершине холма, и ее фигурка становится все меньше, а потом и вовсе исчезает из виду.

«Нужно быть слепцом, — цинично размышлял про себя Хададезер, — чтобы не видеть, что Юбаль совершил ужасную ошибку».